В суровом Баренцевом
Шрифт:
Эсминцы стали к пирсам и приступили к пополнению запасов. Первая заповедь моряков: пришел с моря — заправься, будь готов к выходу — была выполнена в считанные часы.
Органы тыла флота, возглавляемые контр–адмиралом инженером Н. П. Дубровиным, хорошо подготовились к выполнению повой «вводной». И в дальнейшем мы всегда ощущали с их стороны заботливое отношение к плавсоставу.
Некоторые корабли, получившие штормовые повреждения во время перехода, нуждались в ремонте. Нашему «Живучему» предстоял аварийный ремонт ходовой рубки и палубного оборудования. Николай Иванович Никольский еще на переходе подготовил необходимые ведомости и с прибытием в Ваенгу сдал их в технический отдел флота. Боцман Алексей
В промежутках между делами были короткие встречи и беседы с друзьями, пришедшими поздравить нас с благополучным возвращением. Очень хорошо запомнилась всем встреча с представителями командования Северного флота. Нас она взволновала еще и потому, что многие из членов экипажей эсминцев раньше служили на других флотах и эта встреча была первой. Когда катер под флагом командующего флотом приблизился к пирсу, на кораблях зазвучала сигналы «большого сбора». К слову, звуковая сигнализация на «шипах» здорово отличалась от той, к которой мы привыкли на отечественных кораблях. Она напоминала звучание сигнального рожка самых первых автомобилей, только многократно усиленное. Этот «клекот» буквально выворачивал нам души при частых боевых тревогах. Только старпом был доволен:
— Такие звуки и мертвого с постели поднимут.
Действительно. В море спать нам приходилось очень мало, а физическая нагрузка, особенно в штормовых условиях, была велика. Сменившись с вахты, усталые валились на койку, не раздеваясь. А тут — тревога! — обнаружен подводный враг. Вскакиваем, бежим на боевые посты. Потом «отбой», а вскоре опять тревога. И так по пять—семь раз в сутки.
Но в тот день сигнал, прозвучавший на эсминцах, показался мелодичным и желанным. На катере прибыли член Военного совета флота вице–адмирал А. А. Николаев, высшие офицеры штаба и политического управления флота.
Член Военного совета тепло поздравил моряков с успешным выполнением задания по приему и переводу кораблей, поблагодарил за проделанную работу. Затем он сказал о стоящих перед флотом задачах и коротко охарактеризовал наши:
— Гитлеровцы в последнее время начали подтягивать подводные лодки с западных районов к нам на Север, чтобы нарушить судоходство в этом районе. Задача эсминцев — сорвать замысел врага.
Вице–адмирал А. А. Николаев и его спутники беседовали с командирами кораблей и личным составом. Эти беседы отличались простотой и непринужденностью.
В первый же день после нашего прибытия из Англии, каждому хотелось послать весточку родным и близким. Улучив момент, мы с минером Василием Лариошиным отправились на почту.
— Я пошлю сразу четыре телеграммы, а ты? — спросил Василий.
Из трубы соседнего с почтой дома валил сизый дымок.
— И дым отечества нам сладок и приятен! — продекламировал Лариошин, открывая дверь в почтовую контору. Настроение у нас было приподнятое. Взяв телеграфные бланки, мы заполнили их и подали в окошко. И тут случился конфуз: ни у меня, ни у Василия не оказалось денег. Как-то мы совсем забыли о них на радостях. В Англии совсем не получали советских денег, а прибыв на Родину, еще не успели получить. К счастью, телеграммы у нас приняли, а квитанции выдали в долг. Мы, как выяснилось, были в тот день не одни такие «забывчивые».
Случилось так, что в первые дни нашего пребывания на Севере по счастливому совпадению на Северном флоте гостила делегация шефов — посланцев тружеников Новосибирской области. Посетили шефы и наши корабли.
На «Живучем» побывали поэтесса Елизавета Стюарт и комсорг ЦК комсомола одного из заводов Татьяна Шеховцова.
Комсомолка–сибирячка рассказала о том, как трудятся ее земляки на промышленных предприятиях
Поэтесса Стюарт читала нам свои стихи. Некоторые строчки, запавшие в душу, я тогда даже записал для памяти. Вот хотя бы эти:
Все испытай — лишенья и страданья. Запомни все, чем эти дни полны. Пойми, что значит — ожидать свиданья, Отложенного до конца войны!Ведь это прямо о нас, собравшихся здесь, в кубрике.
Прощаясь, поэтесса обещала, что непременно напишет о своей поездке на Север, о незабываемых встречах с моряками–североморцами.
Тридцать два года спустя узнал, что Елизавета Константиновна сдержала слово. Помог мне случай: «Литературная газета» поместила поздравление Елизавете Стюарт в связи с ее 70–летием. Послал поздравление и я. Поэтесса ответила мне. Она писала, что наш «Живучий» жив в ее памяти до сих пор. Елизавета Константиновна прислала мне и томик своих стихов.
Несколько из них посвящено Северу. Надо ли говорить, как согрели душу слова:
И память мне надолго сохранит Оттенки моря в тихий час отлива, Неяркий день, нахмуренный гранит И над заливом чаек молчаливых. [56]56
Елизавета Стюарт. Избранное. Новосибирск, Западно–сибирское кн. изд–во, 1976, с. 35.
Хорошо запомнилось мне и первое впечатление, которое произвело на нас Заполярье: деревянные домишки Ваенги на каменистых сопках, низкорослые скрюченные деревца, редкий кустарник — все это мы рассматривали с интересом, все здесь для нас было в диковинку.
В конце августа и начале сентября на наших кораблях работали инструкторы политического управления флота. С агитаторами нашего корабля они провели беседу «Особенности международного положения и текущего момента».
А в мире происходили важные события. 4 сентября Еышла из войны Финляндия, заявив о разрыве с Германией и о выводе немецких войск со своей территории не позднее 15 сентября. Финны объявили о прекращении военных действий на всех участках расположения финских войск. Советское Верховное командование также прекратило военные действия на этом участке фронта. Были и другие события, требовавшие правильной оценки и разъяснения. Ведь во время пребывания за границей мы не всегда располагали нужной информацией, кроме того союзники нередко пытались подсунуть «липу», поэтому квалифицированная помощь флотских политработников была нам просто необходима.
Улеглись волнения, связанные с возвращением на Родину, начались будни. Два эсминца — наш «Живучий» и «Доблестный» стали в ремонт. Остальные шесть были отправлены на задание — им предстояло обеспечивать переход конвоев из Карского моря в Иокангу и Архангельск (между архипелагом Норденшельда, Диксоном, пунктами Новой Земли).
Как только «Живучий» ошвартовался у причала для ремонта, командир корабля собрал в кают–компании всех офицеров. Рябченко был краток:
— Нам приказано как можно быстрее восстановить боеспособность эсминца. Надо не только устранить повреждения, но и воспользоваться стоянкой для тщательной проверки, профилактического осмотра и ремонта всей техники и вооружения. Разборку механизмов использовать для повышения специальной подготовки старшин и краснофлотцев.