В тени богов. Императоры в мировой истории
Шрифт:
Ли Дань не имел ни политического опыта, ни политических амбиций и полностью зависел от матери, которая всегда считала его своим любимчиком. Сначала у нового императора были хорошие отношения с матерью, но, когда начала формироваться оппозиция ее очевидному желанию захватить престол, У Цзэтянь стала относиться к сыну с подозрением. Хотя он пережил ее правление, находясь, по сути, под почетным домашним арестом, его жену и старшую наложницу (мать будущего императора Сюань-цзуна) казнили по ложным обвинениям. Казнены были и сотни представителей побочных ветвей династии Тан. Тот факт, что элита не оказала существенного сопротивления, когда У Цзэтянь отняла власть у собственного сына и основала новую династию, кое-что говорит об относительной слабости династической легитимности в китайской истории. Несомненно, казни и пытки, которым подверглись все предполагаемые враги, сыграли немалую роль в таком развитии событий, но элита молчала не только из страха. Хотя контексты и различались, в Китае, как и в Древнем Риме, династии меркли в сравнении с империей, ее мифами и ее традициями.
Когда Гао-цзун умер в 683 году, императрице У было 59 лет. Тем не менее в период вдовства она завела несколько любовников, по
Хуайи, явно были для императрицы умными и интересными компаньонами, а не просто любовниками. Не стоит сомневаться, что У Цзэтянь имела большие сексуальные аппетиты и была весьма привлекательна. Она славилась тем, что умело использовала косметику и долго не теряла красоты. При этом императрица всегда глубоко интересовалась колдовством и верила в сверхъестественное. Она изначально проявляла благосклонность к даосизму, который традиционно связывался с династией Тан, но с годами, по мере того как внутри нее нарастал страх неминуемой смерти, она проникалась все большей симпатией к религии, изобилующей пророчествами, мистицизмом, магией и рецептами вечной жизни. Одним из элементов эзотерики в даосской религии природы была вера в то, что мужская сперма замедляет старение женщин.
Рассказ о сексуальных похождениях стареющей императрицы в антураже из колдовства, казней и пыток кажется сюжетом из “Игры престолов”. Но это, несомненно, было реальностью при дворе У Цзэтянь (и при многих других императорских дворах). И все же важно помнить, что режим У также покровительствовал изящной китайской художественной и литературной культуре той эпохи и по достоинству ценил ее. Не менее важно и то, что, хотя в своем стремлении к власти У Цзэтянь разрушила множество жизней, ее жертвами стали лишь приближенные ко двору. Подавляющее большинство населения не ощутило на себе ее гнева, а управленческий аппарат устоял и не потерял способности к эффективной работе в условиях кризиса. Режим У Цзэтянь решительно и успешно отвечал на угрозы со стороны Тибета на западе и кочевых киданей на севере. У Цзэтянь назначала первоклассных военачальников командовать армиями. Она с подозрением относилась к аристократическим родам, которые господствовали в правительстве династии Тан, и потому расширила систему экзаменов, чтобы привлечь на государственную службу больше людей, верных лично ей. Сдавшие экзамен составляли 23 процента из старших министров Тай-цзуна и 40 процентов из тех, кто служил императрице У Цзэтянь. Способные молодые чиновники, которых она поощряла, сыграли важную роль во время долгого правления ее внука, императора Сюань-цзуна. В число ее главных министров входил Ди Жэньцзе, который боролся с непотизмом и коррупцией в правительстве и пользовался полной поддержкой императрицы, несмотря на свою верность династии Тан. Ди Жэньцзе прославился на Западе как герой детективных романов синолога Роберта ван Гулика, который много лет служил голландским послом в Пекине. Ван Гулик описывает “судью Ди” как культурного, неподкупного и деятельного чиновника, и, хотя его образ и вымышлен, он позволяет создать довольно точное представление о большей части управленческой элиты, сформированной и поощряемой императрицей У Цзэтянь13.
Одним весьма значимым аспектом правления императрицы была решительная поддержка буддизма. К 690-м годам буддизм уже на протяжении 500 лет проникал все глубже в китайские культуру и общество. Его мощная система верований, а также ритуалы и художественная культура удовлетворяли эмоциональные, духовные и интеллектуальные нужды, которые не могло удовлетворить конфуцианство. Как и раннее христианство, он привлекал группы, которые были угнетены при существующем порядке и идеологическом режиме, и особенно женщин. Хотя буддизм вовсе не проповедовал равенство полов, он давал женщинам большую свободу и уважение, чем ислам и христианство, не говоря уже о конфуцианстве. У Цзэтянь была с детства погружена в буддийскую религию и культуру. К тому времени, когда в 690 году она основала собственную династию, буддизм обрел в китайском обществе невероятную силу, имея миллионы сторонников и огромное богатство. У Цзэтянь дружила со знаменитыми буддийскими монахами, возводила десятки храмов, статуй и пагод и щедро одаривала существующие буддийские учреждения. Пропагандисты связывали императрицу с буддийскими текстами и святыми, тем самым подкрепляя легитимность ее власти. Одним из этих святых был император Ашока: взывая к его памяти, императрица У Цзэтянь в своем официальном титуле подчеркивала, что играет роль буддийского всемирного монарха (чакравартина). При этом для идеологической обработки использовались также даосские и конфуцианские традиции: чтобы прославлять императрицу и связывать ее имя со множеством значимых элементов в китайской исторической памяти и системе верований.
Много лет императрица У Цзэтянь размышляла, как создать свою новую династию Чжоу. Главная проблема состояла в том, что ей для этого пришлось бы лишить права наследования своих сыновей и передать его племянникам. Возможно, если бы среди ее племянников нашелся кто-то с достаточно сильным и убедительным характером, У Цзэтянь назначила бы его своим наследником. Но подходящего человека среди них не нашлось, а своим высокомерием они нажили себе немало врагов. Нежелание императрицы назначать их наследниками, вероятно, также проистекало из глубоких религиозных соображений. Несмотря на принадлежность к буддизму, У Цзэтянь также испытывала на себе влияние конфуцианской системы ценностей и ритуалов. Стареющую императрицу заботило, какое место она займет в загробной жизни, а это место было тесно связано с ее положением в родовом храме предков. Приносить жертвы предкам могли только сыновья и внуки. Если бы престол унаследовал ее племянник, не нашлось бы никого, кто стал бы приносить жертвы к ее могиле и заботиться о ее душе в загробной жизни. В 698 году она приняла предложение главного министра Ди Жэньцзе вернуть из 14-летнего изгнания ее сына, бывшего императора
К 705 году 80-летняя У Цзэтянь явно потеряла хватку. Когда случился переворот в пользу бывшего императора Чжун-цзуна, ее сместили с трона. Ей позволили уйти на покой, и когда десять месяцев спустя перед смертью она попросила, чтобы ее похоронили рядом с мужем Гао-цзуном, ее желание было исполнено. Еще любопытнее, что некоторые из племянников У Цзэтянь наладили отношения с династией Тан. Власть при режиме Чжун-цзуна принадлежала не безвольному императору, а его жене, императрице Вэй. Очевидно, она была любовницей У Санси, племянника императрицы У Цзэтянь. Из всех ее детей выжила лишь принцесса Анле, которую выдали замуж за сына У Санси. Шангуань Ваньэр, которая была личным секретарем императрицы У Цзэтянь, в теории стала наложницей императора Чжун-цзуна, а на практике руководила экзаменами для кандидатов на гражданскую службу по поручению императрицы Вэй. Тем не менее, хотя император Чжун-цзун был полным ничтожеством, его жене, дочери и наложнице было крайне важно контролировать его и пользоваться его именем. Всерьез рассматривалась возможность назначить наследницей принцессу Анле, но это признали невозможным в силу китайских традиций и ценностей. В результате, когда в 710 году Чжун-цзун неожиданно умер, императрица Вэй попыталась усадить на трон своего младшего сына, еще слишком юного для управления государством, надеясь, что сможет удержать власть. Ее планы разрушил переворот, спланированный принцессой Тайпин, дочерью императрицы У Цзэтянь, в результате которого императрица Вэй, принцесса Анле и Шангуань Ваньэр были убиты, а на троне был восстановлен бывший император Жуй-цзун, самый младший сын У Цзэтянь и брат принцессы Тайпин.
Жуй-цзун был таким же ничтожеством, как и его брат Чжун-цзун, и мечтал отречься от престола и уйти на покой. Испугавшись кометы, которую он счел предостережением Неба, он настоял на отречении в 711 году. На смену пришел его третий сын, принц Ли Лунцзи, будущий император Сюань-цзун, мать которого была убита по приказу императрицы У Цзэтянь. Лунцзи сыграл важную, хоть и не главную, роль в мятеже, в результате которого была свергнута императрица Вэй, поскольку его покровительством и расположением пользовались многие стражники, традиционно вклад которых в дворцовые перевороты был весьма значителен. Принцесса Тайпин поняла, что, если она не сумеет быстро устранить молодого и компетентного Сюань-цзуна, о власти ей придется забыть. Она попыталась настроить против нового императора его единокровных братьев, но успеха не добилась. Проявив редкую и похвальную солидарность, они сплотились вокруг Сюань-цзуна, считая его наилучшим кандидатом для руководства общим делом, хотя принц Ли Чэнчи в действительности имел больше прав на престол, поскольку был сыном императора Жуй-цзуна и его законной жены-императрицы. Возможно, принц Ли Чэнчи решил, что спокойная жизнь одного из старших принцев приятнее управления Китаем. Впоследствии в контексте династической политики Сюань-цзун вполне мог посчитать, что Ли Чэнчи представляет для него угрозу, имея более обоснованные права на престол, однако, как ни удивительно, единокровные братья оставались близкими друзьями и всецело доверяли друг другу до конца своей жизни.
Чувствуя, что время играет против нее, в 713 году принцесса Тайпин попыталась совершить упреждающий государственный переворот. От матери она унаследовала не только острый ум, но и значительную часть связей. Будь она мужчиной, ее мятеж вполне мог увенчаться успехом. Но даже на пике женской власти принцесса не могла вращаться среди стражников и командовать диверсионными группами. Принцессе Тайпин приходилось подыскивать на эти роли других людей, а делегирование полномочий повышало риск предательства. В итоге ее планы стали известны, и ей позволили совершить “почетное” самоубийство. Так завершилась исключительная полувековая эпоха женского господства в китайском правительстве и политике.
Император Сюань-цзун правил 45 лет. За эти десятилетия империя Тан достигла своих максимальных размеров, а династия Тан оказалась на пике своего могущества – как властного, так и культурного. Танский Китай стал основой и центром восточноазиатской культурной зоны, фундаментом которой служили конфуцианские верования, китайская вариация буддизма, китайская письменность и колоссальный престиж литературной и художественной традиций танской эпохи. Двор Сюань-цзуна был столь же влиятелен в восточноазиатском регионе, как версальский двор Людовика XIV в Европе. Император Сюань-цзун был впечатляющей личностью: прекрасным музыкантом, поэтом, каллиграфом и покровителем многих выдающихся художников и писателей. Он также преуспевал как политический лидер. Он выбирал компетентных и волевых министров, которые при полной его поддержке решали важнейшие проблемы, такие как реформа критически важной системы поземельного налогообложения и угроза разрушения сетей снабжения огромного населения имперской столицы Чанъаня. Сюань-цзун прилагал немало усилий, чтобы руководить министрами, и проявлял при этом терпение и гуманность, не обращаясь к чрезмерному насилию: он разрешал конфликты, усмирял их эго и уравновешивал их друг другом, не позволяя никому заполучить неограниченную власть и сохраняя за собой право определять общий вектор политики и назначать чиновников на самые высокие посты.
Если бы Сюань-цзун умер в 740 году, он вошел бы в историю как один из самых уважаемых императоров Китая. Однако он прожил еще 16 лет, и усталость и возраст монарха снова дали о себе знать. На протяжении тридцати лет он руководил соперничающими министрами и решал сложнейшие административные вопросы, и это не прошло даром. Император все чаще отходил от политики и сосредоточивался на религии и собственном внутреннем мире. Когда ему было глубоко за пятьдесят, он увлекся Ян Юйхуань – прекрасной женой одного из своих сыновей, забрал ее в свой гарем и принялся потакать всем ее желаниям. История о стареющем мужчине, который ищет секрет вечной юности в объятиях молодой женщины и выставляет себя дураком, стара как мир. Мужчины, стоящие у власти, всегда пользовались своим положением, чтобы удовлетворять свои сексуальные и эмоциональные потребности. Поведение императора Сю-ань-цзуна вписывалось в знакомые человеческие рамки, но имело серьезнейшие последствия и едва не привело к краху одной из величайших империй в истории.