В тихом омуте черти водятся
Шрифт:
— Ну, как тебе сказать?.. Эти последние недели… — Драко сделал паузу и шумно выдохнул. — Скажем так… Я наконец прозрел. Не то чтобы я дошёл до этого самостоятельно, конечно, нет… Мне очень помог Скорпиус, — он снова вздохнул. — Он вывалил на меня столько неприятных вещей. Откровенных, но тем не менее неприятных. Я и не подозревал, что был таким полным дерьма эгоистичным придурком. Я и сейчас такой же и в какой-то мере останусь таковым до конца жизни. Но сейчас я стараюсь прислушиваться к сыну. Я должен попытаться изменить себя, понимаешь? Для Скорпиуса, для Астории, для нашей семьи.
Чрезвычайно изумлённому внезапно прозвучавшей
— Хм…
— Дело не только в этом… — продолжал Драко, а лицо его оставалось задумчивым. — Помнишь тот день, когда Грейнджер чуть не умерла? Как Астория обезоружила и оглушила меня заклинанием? Это было так охренительно сексуально! Я даже не предполагал никогда, что она из тех женщин, что имеют стальные яйца! Все эти годы я был слеп и несправедлив к ней: из нас двоих — она единственная, у кого они вообще есть в наличии! Кстати, она отказалась принять мои деньги и закрыла от меня каминную сеть.
— Ни хрена себе, — пробормотал Тео.
С каждой секундой история становилась всё интересней. По-честному, Теодор никогда не ожидал от Астории ничего подобного. Сейчас, слушая Драко, он был вынужден признаться, что сильно недооценивал её.
«Вот они — стереотипы».
Тео был уверен, что уж кто-кто, а он-то точно сумел избавиться от них много лет назад, но видимо, старые привычки таки умирают с трудом.
— И вот прошло уже несколько недель, — продолжал Драко. — Мы во всем разобрались, не без помощи Скорпиуса, конечно. Сегодня у нас второе свидание, и я немного нервничаю, — он напряжённо усмехнулся одними губами. — Этому способствует и чувство вины, знаешь ли… Я считаю себя чертовски виноватым перед Пэнси и остальными погибшими… Перед Пэнси — особенно… Мне стоило уделять больше внимания сыну, его чувствам и окружению.
Тео кивнул.
— Да, пожалуй, ты мог бы быть чуточку внимательней.
— Я умудрился конкретно облажаться во всём, что касается родительских обязанностей. Блейз на днях объяснил мне это весьма… доходчиво.
— Да? Неужели? — Теодор ухмыльнулся.
Драко рассеянно потёр нижнюю челюсть ладонью.
— И привёл слишком веские… доказательства, я бы сказал. Видимо, ты не единственный, кто любит отвешивать оплеухи направо и налево.
Найдя этот факт удивительно забавным, Тео позволил ухмылке стать ещё шире и сказал:
— Ну, его нельзя за это винить: он любит Скорпиуса как родного сына.
— Ох, заткнись и сотри с лица эту довольную ухмылку. Я на самом деле не могу взять в толк, где вы оба подхватили эту плебейскую привычку драться? — на этом месте несвойственная Малфою задумчивость сменилась обычными нахальными манерами. — Кстати, слышал, что ты пытался прикончить Поттера…
— Покалечить — вот более точное слово, — почесав небритую щёку, Тео глубоко затянулся и выдохнул ещё один клуб дыма. — Поттер заслужил тот удар. Он сам так сказал.
— Потрудись объяснить, что за хрень произошла? — лицо Драко снова выражало неподдельную тревогу.
После секундного раздумья Тео встал, проронив:
— Пошли, — и направился на кухню, предлагая следовать за ним.
Оказавшись там, он остановился, прижав палочку к виску, вытянул мутную, белёсую нить, которая содержала отредактированную версию воспоминаний Грейнджер, и осторожно поместил её в омут памяти.
— Вот. Это покажет тебе всё предельно ясно, — сказал он и жестом пригласил
Малфой моргнул и, бросив на друга насторожённый взгляд, окунулся в воспоминания.
***
Теодор курил уже третью по счёту сигарету, когда Драко появился на пороге гостиной. Присев рядом, он с утомлённым вздохом пробормотал:
— Вот же херня…
— Точно, — сказал Тео.
— Мне надо закурить, — Малфой указал на зажатую у Теодора между пальцами сигарету.
Не издав ни звука, Тео призвал для него ещё одну, и некоторое время они курили в полном молчании.
— Неужели Поттер приложил к этому руку? — спросил в конце концов Драко. — Ну, кроме того, что я видел.
— Он был тем, кто натравил на неё семейство Уизли, — сказал Тео сквозь зубы, даже сейчас, по прошествии нескольких недель, он не мог думать об этом, не приходя в ярость.
Малфой тихо выругался, сжал переносицу и сказал:
— Тогда я не могу сказать, что виню тебя за этот удар. Честно говоря, я удивлён, что ты его вообще не искалечил.
— Я хотел. Стивен оттащил меня.
— Это хорошо… Имею в виду, что мне совсем не по душе было бы посещать тебя в Азкабане, — предпринял неудачную попытку пошутить Драко. — Вот только одного не понимаю: где, чёрт возьми, я-то находился во время вашего романа? Как получилось, что я не в курсе всего этого бардака?
— Ты был в свадебном путешествии. Насколько я помню, Люциус отправил вас куда-то за тридевять земель и запретил возвращаться до тех пор, пока Астория не забеременеет, а на это тебе понадобилось некоторое время, — Тео, не удержавшись, фыркнул и заработал от друга тычок под ребро.
— А что насчет Блейза и Пэнси? Они-то почему не знали?
— Понятия не имею, — в висках снова пульсировала боль. — Я ничего не помню… Вообще ничего… Только те крошечные отрывки, которые она сама решила показать мне. Возможно, мы не были готовы афишировать наши… Ну… Что там между нами происходило…
— Понятно, — протянул Малфой.
Оба друга замолчали, глубоко погрузившись в размышления.
— Знаешь… — вдруг сказал Драко. — Если бы ты показал мне всё это месяца два назад, я бы даже не задумался. Сказал бы: наплюй и забудь.
Нахмурившись, Теодор развернулся к нему.
— А теперь?
— А теперь говорю: Грейнджер, конечно, та ещё суч… — голос Малфоя дрогнул под предупреждающе блеснувшим взглядом Тео, и он поспешил перефразировать: — Она повела себя глупо, без сомнения. С другой стороны, а чего ты ожидал? Стоит гриффиндорца загнать в угол и вынудить действовать, он сначала натворит дел, а потом уже будет думать. Мы с тобой испытали это на собственной шкуре. Ты же с ума по ней сходишь. Это и слепому ясно. Подумай, приятель. Один её взгляд, одна улыбка — и ты готов на всё ради неё. Я видел твоё лицо, когда она задыхалась, отравленная ядом. Ты готов был убить за неё. Она единственная и неповторимая. И, походу, всегда такой для тебя была, — Драко выдохнул облачко дыма и потушил сигарету. — Ненавижу эту гадость, — сморщился он и пробормотал заклинание, очищая пальцы от никотина. — Так на чём я остановился? Ах да! Теперь она свободна и (мне так кажется) принадлежит тебе вся до последней косточки. Она хочет тебя, ты хочешь её. Почему бы этому не произойти? Пусть даже и пятнадцать лет спустя? Зачем терять такую возможность? Говорю тебе: забудь прошлые обиды и возьми то, что тебе и так принадлежит.