В тихом омуте черти водятся

Savva

— Не знаю. Я всё ещё чертовски зол на неё. Это… больно, — сказал Тео.

Жёсткий комок горечи застрял у него в горле.

— Я понимаю тебя, приятель. Серьезно, понимаю. Просто не думаю, что за этот гнев стоит цепляться.

Часы на стене пробили пять раз. Малфой вскочил с места.

— Ладно, мне пора, — он побрёл к камину. — Чёрт, чуть не забыл,

— воскликнул он и, с полпути вернувшись на середину комнаты, кинул на журнальный столик пергамент. — Астория просила передать тебе вот это.

Драко развернулся, бросив напоследок через плечо:

— Подумай, — и исчез в зелёном пламени, оставив Нотта наедине с собственными

мыслями.

По комнате разлилась тишина, лишь висевшие на стене часы всё так же мерно тикали. Выдыхая одно облачко дыма за другим, Тео пытался выстроить мысли в стройную логичную цепочку.

Он не видел Гермиону с того самого вечера, когда выгнал её, а с Поттером не встречался со времени их небольшой потасовки. Из «Пророка» ему было известно, что развод между Грейнджер и Уизли официально оформлен на прошлой неделе. Эта новость напомнила ему о Розе и Хьюго, и Тео невольно подумал о том, каково им сейчас. Он сам рос без матери, поэтому всегда чувствовал сострадание к детям, на себе испытавшим какой-либо семейный кризис, хотя и был уверен, что Гермиона и клан Уизли сделали всё возможное, чтобы смягчить удар по детской психике.

Надо сказать, в течение последних недель Теодор всячески сопротивлялся воспоминаниям и старался не думать о Гермионе. Однако разум его не поддавался на подобные уловки и с завидным постоянством продолжал подкидывать мысли о ней, стоило только Тео расслабиться и потерять над собой контроль. Он мечтал о Гермионе каждую ночь, и этот факт жутко раздражал его. А просыпаться в пустой кровати было просто невыносимо.

Он ненавидел собственную слабость и всю ситуацию в целом. Чертовски ненавидел. Перед тем, как с ним случилась вся эта ерунда, он был в полном порядке. Он, может, и не купался в счастье, однако был вполне доволен собственной жизнью. Но не теперь. Увидев проблески счастья, почувствовав, как это могло бы быть, он понял, насколько в тягость ему стала одинокая жизнь. Упущенные возможности, которые с завидным постоянством подбрасывало подлое сознание, сводили его с ума. Если Драко и был прав хотя бы в чём-то, то только в одном: Тео по-прежнему невыносимо хотел Грейнджер. Даже несмотря на гнев и недоверие, что испытывал, он всё ещё хотел сделать её своей. Вот только как? Как он мог заставить себя снова доверять ей?

— Забыть прошлые обиды… Легче сказать, чем сделать… — хмыкнул Теодор и уничтожил сигарету заклинанием.

Тут взгляд его наткнулся на пергамент, адресованный ему Асторией, и Тео схватил его со стола. Ожидая что-то вроде благодарственной записки, он развернул лист и остолбенел, обнаружив новый адрес Грейнджер. Несколько секунд он всерьёз раздумывал: а не порвать ли к чертям собачьим эту треклятую бумажку? Потому что по-прежнему чувствовал ярость. Впрочем, он быстро пришёл в себя и после недолгого созерцания спрятал пергамент в карман. Бормоча:

— Чёрт бы тебя побрал, Грейнджер, — он встал, схватил куртку и вышел из квартиры.

Десять минут спустя он, всё ещё находясь в раздумьях, шагнул в комнату детективов, где наткнулся на Энтони. Тот сидел за столом и читал воскресный «Пророк». Перед ним стояла чашка дымящегося горячего кофе. От неожиданности Теодор воскликнул:

— Ты что здесь делаешь, Тош? Сегодня воскресенье, и что-то я не припомню, чтобы тебе разрешили приступить к работе.

Энтони, подняв голову, посмотрел на него и смущённо улыбнулся.

— Ой, да ладно, босс. Я зверски устал сидеть дома

с Соней. Она меня до смерти доведёт своей заботой и опекой, словно я ребёнок какой. Честно признаюсь: мне кажется, я уже килограммов шесть с половиной набрал лишнего веса. Клянусь, если я впихну в себя ещё что-нибудь… Нет, если я только почувствую запах чего-нибудь вроде куриного бульона, фаршированной рыбы, латкеса* или цимеса**, я сотворю что-то гораздо хуже, чем этот проклятый эльф… Как там его звали? Перкинс?

Тео фыркнул.

— Что, всё так плохо?

Энтони закатил глаза и пробормотал:

— Ты не имеешь ни малейшего представления. Пойми меня правильно: несмотря на её заскоки, я люблю Соню больше жизни. Она для меня — всё… — он улыбнулся. — Просто у меня такое чувство, что я уже лет сто не пил кофе.

И он со вкусом хлебнул из своей чашки.

— Ну, тогда я рад, что тебе удалось сбежать из-под «надзора», — почувствовав внезапный укол необъяснимой зависти, Тео постарался равнодушно махнуть рукой в сторону «Пророка». — Есть ли что-нибудь интересное?

Энтони поморщился:

— Нет, ничего такого. Обычные бытовые дрязги, как и всегда, — вздохнув, он начал читать скучным, монотонным голосом: — Итак, что мы имеем… Пьяный дебош в «Дырявом котле»… Неверный муж, яйца которому уменьшили до размеров изюминок… Ксенофилиус Лавгуд очередной раз заразился мозгошмыгами и был отправлен в госпиталь Святого Мунго… — он вздохнул. — В Косом переулке снова разрушен цветочный магазин… Судя по всему два теперь уже бывших друга создали совместный бизнес много лет назад. Потом между ними случились какие-то разногласия, они разделились и открыли собственные магазины. Самое печальное заключается в том, что всю жизнь они соперничали и тайно вредили друг другу. Как сообщается, на этот раз были уничтожены как минимум сорок пять экзотических орхидей, шестьдесят бегоний и пятьдесят африканских фиалок, — он фыркнул и покачал головой. — Это так глупо. До меня не доходит, почему люди предпочитают цепляться за то, чего уже нет? Почему бы не оставить прошлое в прошлом?

— Что ты сказал? — спросил Теодор.

— Хм… — Энтони бросил на него озадаченный взгляд и продиктовал: — Сорок пять орхидей, шестьдесят бегоний и пятьдесят африканских фиалок…

— Нет, нет! После, — нетерпеливо прервал его Тео.

Всё более заинтригованный его поведением Энтони повторил:

— Почему бы не оставить прошлое в прошлом?

Теодор нервно провёл рукой по волосам и пробормотал:

— Почему бы и нет, действительно…

Энтони нахмурился.

— Да что случилось-то?

— Ничего, Тош, ничего, — ответил Тео, уставившись в стену и размышляя над идеей, только что появившейся в голове. — Думаю, мне нужно отправиться кое-куда прямо сейчас. Увидимся в понедельник, и поцелуй Соню от меня.

Воодушевленный внезапным озарением, Тео поспешил из комнаты, и пожелание Энтони:

— Что бы это ни было, удачи тебе, босс! — донеслось до него, когда он уже стоял в дверях.

Ему не нужно было смотреть на пергамент, чтобы вспомнить нужный адрес. Он отпечатался в мозгу с первого взгляда. Теодор знал, где находится эта улица, и решил прогуляться. Ноябрьский ветер яростно накинулся на него ледяными порывами, но Тео этого даже не заметил. Наоборот, ему было жарко, он чувствовал себя удивительно, возможно даже, по-идиотски оптимистично, и, что ещё более удивительно, он наконец-то нашёл гармонию с самим собой.