В тихом Провиденсе
Шрифт:
Ей пришлось отвлечься от сына, потому как Томас на её руках начал что-то говорить. Его губы медленно расходились, и Венди пришлось наклониться к ним.
– Что? Что ты сказал, Томми? – Эти слова она прокричала ему в лицо.
–Я спалил всё мясо… – Ему хватило сил ещё на одно слово. – Ар…тур… – После этого он больше не реагировал на её крики.
Какого хрена здесь происходит? Две минуты назад она сидела на берегу пруда, а сейчас недоумённо пялилась на стоящий чуть в стороне гриль. На её руках лежал муж с дыркой в животе, и решать что-то нужно было немедленно. Для начала его нужно дотащить до машины.
Венди закинула руку Томаса себе за плечо и попыталась подняться. Пресвятая Богородица, сколько же он весит? Поднять его полностью она не могла, а Картер к тому моменту уже успел отключиться (или…), она не позволяла себе думать иначе. Пришлось в буквальном смысле тащить мужа на себе, его ноги волочились по земле, а основная часть корпуса лежала на Венди. До машины ей нужно было пройти всего пять шагов.
Она наступила на рукоять двузубой вилки и даже не обратила на это внимания. Ей нужно было дотащить мужа до заднего сидения и положить на него. Молодчина Джон додумался не закрывать дверь, умница. Она видела его глаза, большие и напуганные в глубине салона, но даже и не думала представлять, как сама выглядит. "Как рюкзачок, – мелькнуло у неё сравнение. – Он лежит у меня на спине, как рюкзачок."
Вместе с Джоном ей удалось уложить Томаса на заднем сидении. Она захлопнула дверь и стала обходить фургон. Сколько лет она уже не садилась за руль? На месте водителя фургона она оказалась в первый раз. Лёгкие шлёпанцы слетели с неё в то время, как она бежала на крики, придётся давить на педали босиком.
Она развернула фургон, переехала раскладной стул, который так нравился её мужу, и вырулила на узкую дорожку. На первой же кочке Венди больно ударилась головой о боковое стекло. Джон тоже вскрикнул. Но они без проблем переживут такое, а вот Томас…
– Солнышко. – Позвала она, хотя за рёвом двигателя её было плохо слышно. Венди пыталась одновременно следить за дорогой и через зеркало заднего вида наблюдать за сыном. – Джонни, возьми мой телефон и срочно набери полицию… нет, нет, нет сначала скорую, а потом…
Её рука привычно потянулась к карману шорт, но нащупала лишь ткань.
– Проклятье! – Выругалась она. Телефон вместе с другими вещами остался лежать на пляжике возле пруда. Им пришлось так стремительно бежать на крики, что на сбор вещей не оставалось времени.
Томас! У него тоже был телефон, вот только куда он мог его положить?
– Я не могу найти. – Хныкал сзади Джон, на очередной кочке он ударился головой. Венди он казался таким маленьким и несчастным, но она боялась, как бы он не стал ещё более несчастным.
Куда же запропастился телефон Томаса?
Деревья оборвались слишком неожиданно, ещё бы немного и они бы вылетели с тропинки прямо в Мосуонсикут! Венди резко вывернула руль влево, ремня на ней не было, и её чуть не вынесло на пассажирское место. Сзади опять застонал Джон и послышался глухой звук. "Это Томми, твой Томми бьётся головой о дверь, глядя, как ты управляешь его фургоном!"
***
Пьерджузеппе Бальдини очень любил свой виноградник. Ему в принципе нравилось жить немного на отшибе и заниматься своими делами, и виноградник давал ему такую возможность. Этот кусочек земли на самом краю пруда с трудным названием Мосуонсикут купил ещё его отец, но в те далёкие времена
Только когда земля перешла в его собственное владение, Пьерджузеппе решил последовать совету друга-геолога и попытался тут что-нибудь вырастить. Удивительно, как некогда случайно брошенные слова меняют нашу жизнь. Бальдини и не думал, что сможет отыскать в этой жизни какое-нибудь ещё занятие кроме преподавания, однако уже без малого двадцать два года занимался виноделием.
По началу всё это было в шутку, он дарил знакомым бутылки вина собственного приготовления, но через какое-то время он всерьёз задумался над расширением производства. С тех пор у него появилось много постоянных клиентов, и немалая часть населения близлежащих городов знала о его затерянной в лесу винодельне.
Вот и сейчас на небольшой парковке стояло шесть автомобилей его покупателей. Некоторые из них сидели под большими полосатыми зонтиками в удобных раскладных шезлонгах и мирно беседовали. Он знал их каждого по именам, и их благодарности и улыбки на лицах способствовали процветанию его маленького бизнеса.
У его дома было просторное крыльцо, на котором он любил сидеть вечерами и смотреть на пробегающую по воде рябь. Здесь почти не слышно было гула пролегающей невдалеке автострады. Итальянец дорожил тишиной и умиротворением. За это он и любил это место.
Вот и сейчас он смотрел на огороженные и ухоженные виноградные посадки, яркие зонтики и радующую глаз зелень. Замершую и никуда не спешащую идиллию нарушал только звук мотора. Пьерджузеппе нахмурился, звук исходил не со стороны Хопкинс-авеню, а из леса, со стороны той полянки, которую лет десять назад он показал молодому писателю.
Сидящие в шезлонгах тоже услышали звук и заволновались, некоторые из них обернулись в сторону маленькой тропинки. Пьерджузеппе успел миновать только две ступеньки, когда из леса вырвался фургон.
Он летел с бешенной скоростью, и у старика сжалось сердце, когда он чуть не вылетел в пруд, однако в последний момент водителю удалось удержаться на узенькой дорожке. Фургон резко вильнул и со всего размаху вспорол тупой мордой хлипкую ограду виноградника. Бальдини с ужасом наблюдал, как машина давить и вырывает с корнем его ухоженные посадки, а ноги, тем временем, уже несли его на место происшествия. Сколько сил! Сколько своего пота он вложил в этот виноградник, а какой-то водила напрочь сгубил все его старания. Если это тот писака! Уж он точно требует с него компенсацию! Он выставит ему счёт! Он его по судам затаскает…
Но все мысли о собственном хозяйстве мигом улетучились у него из головы, когда он увидел женщину, вывалившуюся из-за водительской двери. «Она босая!» – это было первое, что осознал мозг спешащего Пьерждузепппе. Открытый пляжный костюм он заметил позже. Как и кровь. Женщина была вымазана в ней.
– Телефон! Дайте мне чёртов телефон! Мой муж! Муж!
Перепуганные посетители уже приближались к ней. Пьерджузеппе подоспел как раз к тому моменту, когда она открыла заднюю дверь фургона. В первую очередь в глаза бросался маленький мальчик с большими и такими испуганными глазами. Одна щека у него была распухшей. А только потом люди замечали тело, наполовину скатившееся на пол. Мальчик обнимал его за плечи и, казалось, хотел поднять на сиденье.