В.А. Жуковский в воспоминаниях современников
Шрифт:
неоспоримую и смотря с этой точки, благодеяние ваше делается для меня
неоценимым. И мысль, что, сделав мне добро, вы невольным образом меня более
полюбите, для меня так усладительна, как усладительна тихая лунная ночь для
трости, колеблемой бурными ветрами в пустыне. Благодарю вас за это чувство,
вы мне сделали тут прекрасный подарок. <...>
M. A. Туманской. Туринск, 22 мая 1852
<...> Известие о смерти несравненного Жуковского
взволновало. Эта потеря оставляет пустоту в моем существовании, которая ничем
не может быть восполнена. Нужно было знать эту прекрасную, совершенно
христианскую душу, чтобы суметь оценить все то, что она заключала в себе
прекрасного и великодушного. Воспоминания об его расположении ко мне и
интересе, который он проявлял, мне дороги, тем более что мне случилось видеть
равнодушие там, где я надеялся встретить доброжелательность и дружбу, на
которые, как я полагал, имел некоторое право, в то время как несравненный
Жуковский, с которым у меня никогда не было близких отношений, знал меня
только благодаря моей связи с семьей Тургеневых9, отец которых был приемным
отцом Жуковского. <...>
Л. А. Гербель. Курган, 21 апреля 1857
<...> Вчера был день кончины моей незабвенной маменьки, а 12-го
доброго моего Жуковского. <...> 6 тыс. р. асе. прислал мне незабвенный
Жуковский.
Н. И. Тургеневу. СПб., 9-го января 1859
<...> Недавно читал я посмертные соч<инения> Жуковского, изд<анные>
Блудовым. Некоторые статьи, как, напр<имер>, о Радовице10, и другие сделали
во мне неприятное впечатление. Удивительно, что религия, основанная на любви
и на свободе, может клониться к абсолютизму в уме такого доброго человека, как
Жуковский. Я не говорю о его сердце. Оно чисто и светло, как стекло, и,
вероятно, заставляло его часто быть в разладе с самим собою. <...>
Комментарии
Александр Федорович Бриген (фон дер Бриген, 1792--1859) -- участник
Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов в составе Измайловского
полка, декабрист, член Северного общества. По приговору Следственной
комиссии отнесен к VII разряду. После каторжных работ живет на поселении в
Тобольске, Пельше. В 1836 г. переведен в Курган. По "милости" царя и по
протекции Жуковского в 1838 г. поступает на государственную службу в
курганский суд. Один из образованнейших декабристов, Бриген в 1840-е годы
углубленно занимается философией, историей, литературой, ведет споры на
философские темы с Кюхельбекером, занимается переводами. Н. И. Тургенев,
друг Бригена еще с 1813 г., писал Жуковскому 3
духа должно иметь, чтобы искать в Кургане услаждения в Канте" (Ланский Л. Из
эпистолярного наследия декабристов: Письма Н. И. Тургенева к В. А.
Жуковскому // Вопр. лит. 1975. No 11. С. 224).
Жуковский дважды вошел в жизнь ссыльного декабриста. 6 июня 1837 г. в
Кургане он "в течение ночи" беседует с ним и другими ссыльными. Н. И. Лорер
так передает встречу Жуковского с Бригеном: "Где Бриген?" -- спросил Василий
Андреевич и хотел бежать к нему, но мы не пустили и послали за Бригеном.
Когда он входил, Жуковский со словами: "Друг мой Бриген!" -- кинулся к нему на
шею" (Лорер Н. И. Записки декабриста. 2-е изд. Иркутск, 1984. С. 176). Сам
Жуковский, позднее ходатайствуя за Бригена перед Дубельтом, писал: "Вы,
может быть, спросите, давно ли я знаю фон дер Бриггена! Я его всего на все видел
один раз в Кургане, при моем проезде через этот город с государем наследником.
Все наше знакомство ограничено одним часом, который я провел с ним в его
курганском домике..." (Дубровин, с. 115). Итогом этой встречи была "милость"
императора.
Вторая встреча была заочной, но не менее значимой по своим
последствиям. Среди важнейших событий 1845 г. Жуковский отмечает: "Моя
переписка с Бриггеном" (Дневники, с. 534). Их переписка продолжалась в течение
1845--1850 гг. Жуковский, находясь за границей, стал ходатаем за Бригена: он
прежде всего добивается духовной амнистии ссыльного. В цитированном выше
письме к Дубельту, где Жуковский просит разрешения на печатание перевода
"Записок Юлия Цезаря", читаем: "Но я весьма рад, что он доставляет мне способ
содействовать ему в таком труде, на который, конечно, и правительство обратит
благосклонное внимание. Кто после двадцатилетнего несчастия может так
заниматься, как фон дер Бригген, тот доказывает, что мысли его мирны и что это
тяжелое несчастие, заблуждением молодости на него навлеченное, не расстроило,
а привело в желаемый порядок его душу" (Дубровин, с. 115). Жуковский делает
все возможное для публикации перевода. И. И. Пущин в письме к Бригену от 13
сентября 1846 г. сообщает: "Басаргин порадовал меня известием о "Кесаре". По-
моему, тут Жуковский действует лучше самого героя. Спасибо, что он так мило
берется быть повивальной бабушкой..." (Пущин И. И. Записки о Пушкине.
Письма. М., 1956. С. 218--219). И хотя перевод так и не был опубликован,
эпистолярные беседы Бригена с Жуковским были для ссыльного пиршеством
духа.
Письма А. Ф. Бригена к старшей дочери Марии (в замужестве Туманской)