В.А. Жуковский в воспоминаниях современников
Шрифт:
Все постройки Мишенского расположены первым строителем его с
величайшею, по-видимому, осмотрительностию на случай пожара: господскую
усадьбу с ее помещениями и церковью отделяет от домов и усадеб крестьян на
довольно большое расстояние пруд речки Семьюнки и затем, против самой
церкви, -- сухой овраг ее; подобный же овраг отделяет и кладбище с домами
духовенства. Иначе сказать, владелец, крестьяне и духовенство изолированы друг
от друга таким образом, что
и кладбища, и наоборот.
О времени основания Мишенского точных указаний нет; но, по
некоторым имеющимся в виду данным, можно делать предположение, что оно
основано в конце XVI или начале XVII столетия. Наименование свое село
получило, как можно догадываться, от какого-то Михаила (сокращенное Миша)5,
как большая часть наших урочищ. Мишенское, принадлежавшее прежде сильным
в свое время боярам Воейковым, затем со временем перешло, по-видимому,
Буниным; в XVII столетии из рода последних нам известны Андрей и Артемий
Романовы: при обновлении закрывшейся Жабынской пустыни, в конце того
столетия, они много делали пожертвований житом, за что, как жертвователи, и
записаны были для поминовения в местный синодик. Отсюда становится
понятным, почему в часовню над прахами Буниных, изображенную на нашем
рисунке, попал памятник XVII столетия (что увидим ниже) над крепостным
Воейковых, Тихоном Соловцовым: в 1662 году, в год смерти Соловцова,
Мишенское принадлежало Ивану Прокофьевичу Воейкову. Прахи самих
Воейковых, можно допустить, лежат в той же часовне, но только без памятников.
Кроме рода Буниных6, теперь уже угасшего, в здешнем уезде существовал род
Левицких-Буниных, но со смертию несколько лет тому назад неженатого и
бездетного Николая Осиповича род Левицких-Буниных тоже пресекся, а родовое
имение его, Пронино, поступило во владение сестры его, вдовы Волченецкой. В
60, 70 и 80-х годах прошлого столетия Мишенское принадлежало богатому
помещику Афанасию Ивановичу Бунину, человеку уже немолодому, имевшему
чин надворного советника и владевшему поместьями в Орловской губернии. Во
время наместничества в Тульской губернии (в 1777 году) генерал-поручика
Кречетникова первым предводителем дворянства был избран П. Н. Янов
(должность его, как видно по бумагам, исправлял большею частию судья уездного
суда Петр Юшков, впоследствии зять Бунина); вторым предводителем белевское
дворянство избрало самого Афанасия Ивановича. По общему отзыву людей,
знавших Бунина лично, это был человек добрый, честный, но притом
энергический. Воля и энергия сказываются даже в красивом почерке Бунина,
оставшемся
подписи можно полагать, что Бунин подписывал или тушью, или чернилами
особого состава.
Благодаря живописным окрестностям селения и близости города (менее 3-
х верст), владелец избрал Мишенское постоянным местопребыванием для своего
семейства и, по обычаю того времени, как человек богатый, роскошно обстроил и
украсил его. Огромный дом на одном из лесистых холмов, с флигелями,
службами, оранжереями, теплицами, садом и парком, делал Мишенское
помещичьим раем; к довершению этой материальной обстановки, здесь были и
предметы вдохновения: тенистая дубовая роща "за парком, тянувшаяся по холмам
до самой Васьковой горы, и ручеек в долине, теперь иссякший; наконец, и сама
гора с ее народным преданием, тогда еще свежим, о виновнике ее наименования,
разыгравшихся когда-то тут кровавых драмах и кладе... Великолепный парк с
дорожками и вековыми, изредка, елями, прилегающий к господскому саду,
остался целым и теперь. Религиозный Бунин позаботился отдать дань и
предметам веры: в 1784 году воздвигнул каменный храм7 на месте
существовавшего ветхого деревянного; храм этот, весьма простой сельской
архитектуры, замечателен своими роскошными для церкви хорами, отделанными
по красному фону золотом и свидетельствующими, что у Бунина, при его вполне
барственной обстановке, были и свои певчие. Усердием, вероятно, владелицы
хоры содержатся в приличном виде и в настоящее время. В церковном алтаре
хранится старое Евангелие на пожелтевшей от времени бумаге, напечатанное в
1627 году, при Михаиле Федоровиче, благословением отца государя, патриарха
кир Филарета. Кроме того, есть несколько старых икон. Священник села
Мишенского, о<тец> Сытин, обязательно сообщивший нам некоторые факты и
сведения для составления этой статьи, указывал в Никольском приделе два
образа, написанные будто бы, по преданию, Жуковским в молодости: один --
местный в иконостасе, святого Николая Чудотворца, хорошей для простого
любителя работы, другой -- над царскими вратами, круглый, Благовещения
Пресвятыя Богородицы, значительно повредившийся. По достоинству живописи
последний образ далеко уступает первому и мог быть только произведением
самоучки. Четыре евангелиста внизу царских врат, не очень давней, по-видимому,
работы, по словам о<тца> Сытина, писаны будто бы дочерью умершей Зонтаг,
Мариею Егоровною Гутмансталь, владелицею Мишенского. Способность к