Вадбольский 4
Шрифт:
В соседнем зале Глориана в сверкающем платье, обворожительно прекрасная, окружена большой толпой поздравляющих, улыбается всем. Сюзанна шёпотом сообщила, Глориана родилась в самую холодную и вьюжную ночь зимы, в этот день вороны замерзали в полёте и падали оземь застывшими ледяшками, а если выплеснуть с балкона горячий чай, он со стуком падал на тротуар ледяными шариками.
Потому в ней есть нечто от этой холодной ночи, так что не обижай её, Вадбольский!
— Как можно обидеть крокодила, — прошептал я, — который смотрит на тебя и думает: съесть сейчас или чуть погодя?
—
— Ладно, — сказал я всё так же тихо, — она очень красивый крокодил. Снежный крокодил, зимний. Арктический!
Он поинтересовалась тихо:
— Ты хотя бы цветы по дороге купил?
— Она их ест? — уточнил я. — Нет? Тогда зачем, завянут — выбросит.
Глориана, стоя на небольшом помосте, принимала поздравления. Гости подходили один за другим, поздравляли, самцы целовали протянутую руку, женщины обнимались. Все дарили разные драгоценности: серьги с огромными бриллиантами, броши, ожерелья, колье, заколки в причёску, статуэтки, а когда дошла очередь до меня, как самого неродовитого, да и вообще барон разве человек среди таких высокородных аристократов, я небрежно вытащил из кармана за цепочку медальон с багровым камешком в центре
Во взгляде Глорианы я увидел нешуточное опасение, Вадбольский непредсказуем, неизвестно, что выкинет на этот раз, может подарить бурдалю, украшенный драгоценными камешками и затейливой росписью по белоснежному санфаянсу, и не швырнешь ему в наглую морду, этикет не велит.
Я шагнул к Глориане, что подобралась и смотрит на меня с опаской, словно вот щас суну ей в руки самую ядовитую змею в мире.
— Ваша светлость, — заговорил я сладким голосом и содрогнулся всем телом, добавляя почтительности, — я человек бедный, худой и несчастный, а этот камешек из простого рубеллита всего лишь иллюзия. Но я старался! Если станет скучно, можете велеть ему что-нить сбацать для вас. Хоть частушки, хоть высокую оперу. Иллюзия хоть и дурная, но послушная.
Все озадаченно умолкли, Глориана, явно перебарывая себя, протянула руку, я вложил в раскрытую ладонь цепочку с медальоном и отступил на шаг, не забыв поучтивейше поклониться, даже задним копытом слегка полушаркнул.
Не сводя с меня пристального взгляда, она медленно передала медальон мне, повернулась, я быстро застегнул крохотный замочек на цепочке.
Мне почудился вопрос в её взгляде, я сказал с поклоном:
— Если не хотите другим мешать, просто пальцем сверху вниз по тыльной стороне. Слышно будет только вам!
Она внимательно смотрела мне в глаза, все ждали молча, происходит нечто необыкновенное, и Глориана оправдала ожидания, сказав очень серьёзным голосом:
— Спасибо. Вы понимаете, такая иллюзия бесценна?
В толпе гостей охнули, я сделал небрежный жест пальцами, словно отбрасывал ими нечто несущественное.
— Ваша светлость, но и вы как бы вот тоже бесценны!.. Если бы вас выставили где-то базаре как козу на продажу, я бы точно вас не сумел купить по бедности!
Она дёрнулась, в глазах блеснул гнев, пальцы сжались в кулаки, но пересилила себя и сказала обманчиво мирно:
— А взять для покупки в долг?
— Ваша светлость, — ответил я испуганно. — Вот уж чего боюсь, так боюсь!.. Нет, рисковать
Все замерли, такого на приёмах ещё не было, а Глориана уже полностью взяла себя в руки, даже сумела раздвинуть губы в улыбке.
— Узнаю Вадбольского. Подарить такую вещь и сделать вид, что отдаёт сущий пустячок, не стоящий внимания. Так боитесь услышать от меня спасибо?
Гости тянули головы, рассматривая медальон, что же в нём бесценного, просто красивая безделушка из полудрагоценного камешка, таких на рынке рупь кучка, однако Глориана знает больше других, коснулась пальцами багрового кристалла, а тот загорелся ярко и празднично, все тихонько охнули.
— «Заздравную», — произнесла Глориана громко, только я уловил нотку неуверенности в её повелительном голосе. — Из «Травиаты».
Гости вздрогнули и даже отшатнулись от Глорианы с её медальоном, когда в зале мощно и победно грянул хор. Даже я восхитился, молодец всё-таки, это же надо так настроить, режим квадро безупречен, хор поющих гуляк вот прямо вокруг нас, а мы в самом центре весёлого праздника богатых и знатных господ.
Народ в ужасе застыл, только глазами вращают, как колёсами в быстро бегущей карете, на губах Глорианы появилась улыбка, а я почти прокричал, перекрывая радостный рев:
— Ваша светлость, управляете тоже голосом. Громче, тише…
Она всмотрелась в меня, не сразу сообразила, наконец сказала нерешительно:
— Тише…
Праздничный рев убавил громкость, Глориана уже чуть увереннее повторила:
— Ещё тише… ещё…
Один из важных господ, высокий и осанистый, с широкой синей лентой через плечо и тремя крупными звёздами в алмазах, сказал весело:
— Милая, зачем тише? Это же так прекрасно!.. Я как в опере в переднем ряду!
А второй, такой же величественный, только с широкой лентой красного цвета и золотыми аксельбантами от эполета, огляделся по сторонам, добавил густым могучим голосом, таким бы как раз задавать тон в «Заздравной»:
— Все отпоздравлялись, этот юноша был последним, так что пусть поют, князь прав, это прекрасно!.. Я никогда такого не слышал! Как говорите, «Травиата»?.. Все за стол! Да под такую песню я быка сожру!
Сюзанна появилась рядом, красивая и пахнущая изысканными ароматами, шепнула:
— Свинья ты, Вадбольский, грубая, но восхитительная свинья!.. Теперь к тебе интерес появится, появится… Увидимся!
Она исчезла в водовороте весело щебечущих барышень, словно утонула в ярком цветнике с его ароматами и бабочками, похожими на цветы.
Я отступил ближе к стене и чуть не придавил пытавшуюся там проскользнуть женщину, она пугливо охнула, я придержал её под локоть, чувствуя под пальцами нежную мягкую и горячую плоть.
— Простите, — сказал я с раскаянием, — теперь точно отращу глаза на затылке, если уж начал пятиться, как рак, а хотел как лебедь! Я Вадбольский, барон Вадбольский.
Она сложила веер, в зале слишком натоплено, мило и смущённо улыбнулась. Полненькая и пухленькая, на румяных щёчках умильные ямочки, глаза голубые, как у дешёвой куклы, вся миленькая, вкусная и ароматная, как только что испечённый сдобный пирожок с куриным мясом.