Вадбольский 4
Шрифт:
— Новинки военной техники?.. У вас в самом деле есть магазинные винтовки?.. И в достаточном количестве?
Я сдвинул плечами.
— Недостаточном, чтобы вооружить армию, у меня крохотная мастерская, но хватит, чтобы расстрелять вашу сдвоенную армию. Ещё на подходе расстрелять. Вы уже сколько разведгрупп послали? Хоть одна вернулась?
Он недоверчиво сощурился.
— Думаете устоять, даже если попрем все втроем? У нас с бароном гвардейцы получше, чем у графа. Нас титулы не оберегают!
Я помедлил, говорить
— А почему не предположить, что у меня есть и другие сюрпризы? У Белюстина одна доменная печь, а у вас их семь, да?
Он с недоверием откинулся на спинку кресла, но всмотрелся в моё красивое лицо, я не играю в покер, но аристократов учат держать покерфейс, медленно покачал головой.
— Ах да, это ваше странное умение…
Я ответил с милой улыбочкой:
— Умение? Какое умение?
Он моргнул, медленно выдохнул из груди спертый воздух, наконец-то расслабился, заговорил уже спокойнее и почти расслабленно, но я чувствовал по его отстраненному голосу и замершей улыбке, что мозг работает так, как будто сейчас стоит перед выбором между расстрелом и лотереей в миллиард золотых рублей:
— У вас, как вы говорите, мастерская?
Я чуть кивнул.
— Да.
— И вы хотите нечто большее?
— У меня всё будет, — заверил я снисходительно, — не переживайте.
Он чуть подался вперёд, взглядом впился в моё как бы очень спокойное лицо.
— Что, если предложу продать мне вашу мастерскую с вашими наработками? Я не шучу!.. Дам сразу миллион!
Моя улыбка стала шире, с души свалился камень, лед тронулся, но я старался держать на лице всё ту же снисходительно-презрительную улыбочку.
— Роман Романович, — сказал я, впервые назвав его по имени отчеству, — на хрена козе баян?.. Я прекрасно справляюсь. Продам патент на винтовки армии, получу не миллион, а два или три! И, уж простите великодушно, но вы — не армия. К армии хоть какое-то уважение… А вы кто? Враг.
Он поспешно выставил перед собой ладони.
— Какой я враг? Я никому не враг. Я российский предприниматель, человек работы, дела. Со стороны Карницкого пришло интересное предложение, я нашёл его выгодным. Сейчас вижу выгодную возможность с вашей стороны!
— Нет этой возможности, — отрезал я. — Если надеетесь, что я забоюсь вашей союзной армии, то сильно ошибаетесь. Приходите, я уже подготовился. Где, говорите, ваши владения?.. Что у вас там… Ах да, рудники, выплавка железа, доменные печи… в самом деле всего семь?.. И тоже без всякой защиты… Пожалуй, мне такие пригодятся.
— Эй-эй, — сказал он чуточку нервно, — вы что, хотите вреда Отечеству?.. Я даю на нужды промышленности металла больше, чем любой промышленник здесь. Со мной могут потягаться только двое-трое быков на Урале!
— Вы не отечество, — бросил я небрежно. — А одна из доктрин войны в том, что противника надо по возможности бить
Он даже побледнел, а на лбу выступили мелкие бисеринки пота, ишь какое живое воображение, мол, одну домну надолго вывел из строя, могу и ещё семь, а это катастрофа, разорение. Можно на сутки остановить производство хомутов или колес, ничего не случится, но прервать непрерывное литьё металла — катастрофа. Раскалённый металл застынет в доменной печи, такой слиток, как уже сказал, называют «козлом», вытащить его никак, кроме как сперва разрушить саму доменную печь. А это месяцы простоя.
— Ваше благородие, — заговорил он учтиво, — я могу заверить, не стану вмешиваться в вашу войну с Карницким. Я своё от графа уже получил.
— А как же союзнические обязательства?
— Договор был, — пояснил он, — на ввод части моей родовой гвардии на земли графа и охрану земель с его особняком и строениями. Я это выполнил, плату получил на счёт в банке.
Я покачал головой.
— Погодите, погодите, давайте уточним мелочи. Как вы хотите остаться в стороне от войны, если я вторгнусь в земли графа?
У него слегка расширились глаза.
— Я имел в виду, что при известных обстоятельствах могу не послать своих людей на захват вашего имения. Но имение графа буду защищать, как своё! Я же давал слово.
Я вздохнул.
— Это тупиковый вариант. У меня война с графом. Когда ударю по имению, кто будет разбираться, где его люди, а где ваши? Тем более, ваши люди всё равно ввяжутся. И не на моей стороне. Но я не так слаб, как вам напел в уши Карницкий.
Он пробормотал:
— Уже вижу. Но я подписал договор. Граф Карницкий свою часть выполнил, я выполню свою. Купцы своим честным именем дорожат не меньше, чем вы, аристократы. А то и больше.
— И как поступим?
Он помолчал, я видел как напряжённо думает, прогоняет в памяти разные сценарии, варианты, наконец сказал в некоторой нерешительности:
— У меня как раз заканчивается постройка большого завода, но загрузить его пока нечем. Не то, чтобы я просчитался, но активность в стране чуток упала.
— Чуток? — переспросил я. — Я тоже в курсе. Упала не на чуток. А начнёт подниматься только в следующем году. И то к самому концу.
Он вздохнул, вперил в меня вопрошающий взгляд.
— А что, — поинтересовался всё ещё в нерешительности, сам до конца не решился, — что, если договоримся выпускать ваши ружья на моём заводе?
Я постарался выдохнуть как можно незаметнее, эта мысля пришла в разговоре, но подвести к ней ещё и промышленника оказалось трудно. Но сейчас он её высказал сам, ещё не обдумав, и я ответил с нарочитым изумлением:
— На вашем заводе? Зачем это мне?
Он усмехнулся уже свободнее, я с ходу не отказался, а торг — его стихия, начал загибать пальцы: