Вахтанговец. Николай Гриценко

Коллектив авторов

т.к. мы выступили целым молодым поколением, которое потом стало ве­

дущим в театре Вахтангова. В нем были заняты: Борисова, Л. Пашкова,

Ульянов, Яковлев, Дадыко, Греков, Гунченко.

Эта пьеса написана по ходу актерских импровизаций еще в 1939 году

в студии молодого А. Арбузова. Мне кажется, это одна из лучших со­

временных пьес, она наполнена темпераментом, чувствами, динамикой.

Гриценко играл в ней роль Аграновского. Он играл комсомольского во­

жака, много

и громко говорящего, призывающего к трудовым подвигам -

человека насквозь фальшивого, исповедовавшего принципы, в которые

по-настоящему не верил. Это был талантливый демагог, которых много

оказалось в нашем сегодняшнем времени и которое артист, к сожалению,

а может быть к счастью, не застал.

Я не буду касаться кинематографических работ Николая Олимпиевича,

т.к. недостаточно компетентен в этой области. Следующий спектакль наш

совместный - «Маленькие трагедии» к юбилею А. Пушкина.* Гриценко

играл дона Гуана. И вновь - пьяный, разгульный купец Молоков, удиви­

тельный князь Мышкин и стихотворный образ Гуана. Режиссер В. Ко-

миссаржевский писал, что роль сыграна росчерком шпаги. Мы решали

спектакль в черно-белых тонах, в стиле Пушкинских рисунков. Откуда

у артиста было такое проникновение в стихотворную форму? Нельзя ска­

зать, что он очень любил и знал поэзию, никогда не выступал с поэти­

ческими программами, но, вероятно, его внутренняя музыкальность вела

его в этой роли. Он играл основную тему - на грешника, благодаря любви,

снизошла благодать. Его дон Гуан впервые влюбляется в донну Анну - та­

ково решение актера. Я думаю, что это было лучшее исполнение в истории

советского театра. У него был божественный дар, он был актер от Бога

и ничем другим он заниматься в жизни не мог. Это было его предназначе­

ние. Это был и великий клоун и великий трагик.

Я счастлив, что судьба свела меня с ним, но мне кажется, что сегодня

он незаслуженно стал забываться. Его очень любила Александра Исааков­

на Ремизова, у нее в спектаклях он сыграл князя Мышкина и Платоно­

ва, Молокова и Мамаева. В апреле 1963 года Рубен Николаевич восста­

новил спектакль «Принцесса Турандот», и роль Тартальи дал Гриценко.

У Вахтангова эту маску играл Б. Щукин. Мне кажется, что

Гриценко играл

не хуже Щукина, хотя Борис Васильевич играл гениально. Он играл наив­

ного большого, заикающегося ребенка, очень важного в своей наивной

чистоте. Мне думается, что Николай Олимпиевич многое взял у Щукина.

Он не копировал его, просто, как бы цитировал роль, показывая органиче­

скую сущность Щукина в этой маске. Гриценко посвятил своего Тарталью

Щукину, он как бы незримо присутствовал на сцене и зрители через гени­

альное исполнение Гриценко видели незримо присутствовавшего на сце­

не Щукина. Я определил игру Гриценко как гениальную намеренно. Этот

эпитет стал сегодня слишком расхожим, но Николай Олимпиевич заслу­

живает его как мало кто сегодня на нашем театре!

Интереснейшей его ролью был Магара в «Виринее». Мне опять посчаст­

ливилось наблюдать, как он работал над ролью! У него это был огром­

ный страшный пьяница, убийца, дебошир. Гриценко хотел играть его

босым, выходящим на сцену в одной рубахе, причем ступни ног должны

были быть огромные, которыми он цепляется за землю. Я видел, сколь­

ко же он приносил своих наблюдений на репетиции. Обычно актер ждет

подсказок от режиссера, а в этом случае все наоборот. Я в своей режис­

серской жизни встречался с тремя такими артистами - это Игорь Вла­

димирович Ильинский, Рубен Николаевич Симонов и Николай Олим­

пиевич Гриценко. Артисты, которых не только не надо было учить, как

играть ту или иную роль, а наоборот, надо было отбирать у них все лиш­

нее, что они приносили с собой на репетицию. Фантазия преизбыточная,

приспособлений такое количество, что, если режиссер все это допустит,

то это будет сплошной каскад приспособлений, трюков, каких-то сверхъе­

стественных мизансцен, и надо было суметь отобрать все лишнее, чтобы

не похоронить под этим всю роль. Интересно, что из этого лишнего дру­

гие актеры могли сыграть еще десять ролей.

Корнейчук перед смертью написал пьесу «Память сердца», в которой

была роль клоуна специально для Гриценко. И артист занимался клоу­

надой, учился играть на саксофоне, на баяне, на концертино. Он просил

привезти на репетицию циркачей, он отдавал этой роли столько времени,

сколько Рихтер проводил за фортепиано. Гриценко просил написать ему

песенку и мы сами сочинили ее. Однажды на репетиции он уже выходил

в костюме клоуна, а придумал он, что старый фрак клоунский ему уже мал,

потому что он постарел и пополнел и у этого клоуна из рукавов торчат

руки и брюки коротки и получился очень грустный, чаплинский персонаж.