Валиде Хюррем
Шрифт:
В ответ на это Нурбану ухмыльнулась, заворачивая за угол, откуда уже были видны ворота Топ Капы.
— Не глупи. Более тесная ненависть связывает Михримах Султан и Эсмахан Султан. Неужели тебе не известно, что они являются кузинами? Они враждуют с юных лет. И всем об этом известно. Мне останется лишь сделать так, чтобы все подозрения пали на Эсмахан Султан. Таким образом и от неё избавимся. Ей не простят убийство султанши династии. Нурбахар Султан в ссылке. Тогда на моем пути останется лишь Валиде Султан. Вспомни, так я и планировала. Избавиться от слабых, чтобы
Джанфеда-калфа подивилась тому, как султанша связала всё воедино.
Топ Капы. Покои Валиде Султан.
Решив навестить мать, пока она находится в Топ Капы, Михримах Султан в покои и, услышав детский голос, взглянула на Айше Султан, что сидела рядом с Дэфне-хатун, держа её за руку.
Валиде Султан с улыбкой слушала внучку, и заметив дочь, жестом пригласила присоединиться к ним.
— Валиде, — поклонилась Михримах Султан и поймала на себе мягкий взгляд Дэфне. — Добро пожаловать, Дэфне. Я не видела тебя долгие годы… Мои султанши.
Айше Султан поднялась с тахты и поспешила приблизиться к тётушке. Они мягко обнялись, и Михримах Султан впервые за долгое время искренне улыбнулась. Но грусть затаилась в её серых глазах, когда она отметила сходство девочки с шехзаде Баязидом.
— Михрумах!
Обняв и вторую племянницу, Михримах Султан вгляделась в её черты, но нашла в них лишь Рану Султан, её мать.
— Рада видеть вас, султанша, — пролепетала Михрумах. — Отец говорил мне, что назвал меня в вашу честь.
Наблюдая за ними с умилением, Валиде Султан решила дать дочери и невестке поговорить без присутствия детей.
— Айше, Михрумах. Не желаете прогуляться по дворцовому саду? В это время он расцвел и благоухает, как никогда.
Поклонившись, те покинули покои матери султана.
Справившись о здоровье Дэфне, Михримах Султан села на небольшое кресло.
Всё внимание Валиде Султан было сосредоточено на любимой невестке, и Михримах Султан растерянно поняла, что впервые ей не уделяется внимание при разговоре.
Вскоре Михримах Султан покинула покои и вернулась в свой дворец, а Валиде Султан и Дэфне, продолжая разговор, неспешно шли в сторону комнаты кормилицы, где находился маленький шехзаде Селим, которого валиде хотела показать своей невестке.
Мирное течение их разговора прервало появление Нурбану-хатун с Джанфедой-калфой, вернувшихся в Топ Капы.
Поклонившись, Нурбану метнула пылающий взгляд к Дэфне, которая ответила ей спокойной улыбкой.
— Ты покидала дворец? — осведомились Валиде Султан, разглядев плащи женщин.
— Да, валиде. Захотелось прогуляться, да и на базаре посмотреть новые ткани. Вы не волнуйтесь, я была с охраной и служанками.
Кивнув, валиде отправилась дальше, а следом за ней и Дэфне, но её за локоть поймала Нурбану, и приблизившись к лицу той, горячо зашептала:
— И здесь тебе счастья не будет. Это мой дворец!
Солнце незаметно закатилось. Возвысился растущий полумесяц.
Ночью все султанши снимают маски, оставаясь наедине с собой. Избавляются от напускной вежливости. Выпускают наружу
Устало терпела в своих покоях осмотр лекарей Валиде Султан, чья головная боль снова вернулась из-за волнений и переживаний.
Дэфне-хатун в своих покоях горько плакала в подушку, тоскуя по шехзаде Баязиду и сыну Мехмету — погибшим любимым людям.
Эсмахан Султан задумчиво рассматривала себя в зеркале, с грустью думая, что повелитель разлюбил её из-за того, что она постарела. Страдания терзали её душу, как и страх потери.
Не спалось Нурбану-хатун, которая переживала из-за своего приказа убить Михримах Султан. Не знала, чего ожидать: победы или поражения. Всегда ходила на грани. Она либо сорвётся в пропасть и навсегда падёт, либо дойдёт до конца и спасётся от падения.
В своём одиноком пустом дворце, оставшись наедине с собой в опочивальне, Михримах Султан устало села на кровать и с тоской рассматривала рубиновое кольцо, что принадлежало мужу и символизировало для неё любовь Рустема-паши, которую она не ценила при его жизни.
Покрутив его в руках, султанша случайно уронила кольцо на пол, и оно с грохотом закатилось куда-то.
Встав с кровати, она стала судорожно искать его ,и заглянув под кровать, увидела его, блестящее на каком-то обрывке бумаги, что был пылен и стар. Видимо, он давно завалился.
С успокоением надев рубиновое кольцо, Михримах Султан попыталась по нескольким обрывающимся предложениям понять, что это за обрывок.
Сердце её волнительно ускорило бег. Почерк Рустема-паши. Это его письмо к ней, которое он написал, будучи в Эдирне по государственным делам. Слова любви, поздравления по поводу рождения у них сына, его радость долгожданному султанзаде. Всё это он смог уместить всего в десятке слов, что остались на обрывке письма, которое Михримах Султан в те годы сожгла, не любя мужчину и не желая хранить его признания.
Горячие слёзы заструились по красивому, но с годами утратившему молодость и свежесть, лицу. Шрамы на израненном сердце, которые едва зажили, снова кровоточили.
В этот момент она растерянно услышала крики и грохот за дверьми, которые вскоре открылись. В покои ворвались несколько мужчин, лица которых были скрыты за чёрными платками.
Михримах Султан испуганно вздрогнула, но не кричала, не металась по покоям.
Один из мужчин вышел вперёд, и в руке его блеснуло лезвие кинжала.
Где-то в коридоре охрана боролась с другими ворвавшимися разбойниками, но это уже не имело значения.
Михримах Султан понимала, что её убьют. Здесь и сейчас. Охрана не подоспеет. Этому наёмнику осталось лишь приставить к её горлу кинжал и хладнокровно перерезать его.
Она была рада сознавать, что вскоре увидит Рустема-пашу и их сына Османа. Воссоединится с ними. Пусть она уйдет достойно. От собственной руки, а не от рук наёмника. Пристала ли султанше такая смерть?
Поддавшись импульсивному порыву, султанша одним резким движением разбила вазу, стоявшую на прикроватном столике.