Валиде Хюррем

Saltwater Marina

В воспоминаниях Эсмахан Султан представала как кроткая, мягкая и приятная девушка, готовая разговаривать о поэзии, об иностранных деятелях политики, об ученых и прочих интересных личностях. Где та женщина, которой он писал стихи и назвал “весенней нежностью”?

С этим словосочетанием перед его глазами возник образ светловолосой Нурбахар Султан. Весёлая, лёгкая, с манящей улыбкой и ясными, умными глазами. Умеющая вести беседу и, причём, не о вышивке.

Тоска поселилась в сердце повелителя, ведь он не

расставался с Нурбахар Султан долгие месяцы и наслаждался её молодостью и свежестью. Совсем недавно он даровал ей имя “Нурбахар”, означающее “весенний луч”, которое раскрывало её личность, ведь она будто луч светилась изнутри тёплой дурманящей весной.

— Повелитель? Вы слышите меня? — донёсся до его слуха голос Эсмахан Султан.

Растерянно взглянув на жену, тот нахмурил тёмные брови.

— Прости. Я задумался. Так что ты говорила?

— Я почти закончила вышивку, изображающую закатное море. Как думаете, Валиде Султан понравится? Хотя, может подарить её Шах? Ведь стоит её порадовать после тяжёлых родов моей внучки Хюррем Султан.

Повелитель едва сдержался, что бы не закрыть уши руками от однообразных речей супруги, которыми она осаждала его каждый день.

Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.

Обнимая по очереди своих дочерей, Нурбану с трудом сдерживала слёзы.

— Пришло время мне проститься с вами, мои султанши. Едва на руках вас держала, а уже стали замужними женщинами.

Эсмехан Султан грустно улыбнулась матери, обняв её.

— Обещаю, валиде, что буду писать письма из санджака. И сёстры обязуются перед вами.

— Не расстраивайтесь. Вы не останетесь одна. С вами Джанфеда-калфа. И Валиде Султан вас не оставит. Она всех родных бережет, — лепетала оптимистичная Шах Султан, поглаживая мать по ладони, которую сжимала.

Эсмехан Султан одарила её сомнительным взглядом, будучи в курсе истинных отношений матери и бабушки.

Фатьма Султан и Гевхерхан Султан молчали, принимая объятия матери и мачехи.

Топ Капы. Гарем.

В султанском гареме наложницы заинтересованно рассматривали светловолосую изящную женщину в поношенном платье и красном плаще. Позади неё оглядывались молодая темноволосая девушка и русоволосая красивая девочка.

Появилась Фахрие-калфа и, приветственно улыбнувшись им, поклонилась.

— Дэфне-хатун. Добро пожаловать.

— Спасибо, Фахрие-калфа, — отозвалась та, коротко кивнув. — Валиде Султан в своих покоях?

— Да. Она ожидает вас. Пройдемте.

Обернувшись, Дэфне улыбнулась своим султаншам и поспешила следом за калфой.

Хюррем Султан с нетерпением ожидала прихода гостей, стоя у горящего камина и наблюдая за полыхающим огнём. Двери со скрипом растворились, и Валиде Султан с улыбкой обратила свои зелёные глаза к вошедшим женщинам.

— Мои султанши.

Обняв повзрослевшую старшую внучку от сына

Баязида, Хюррем Султан после с любовью рассмотрела её, вытянув руки.

— Михрумах, какая же ты стала красавица.

Михрумах Султан смущённо улыбнулась и, будто ища поддержки, обернулась к Дэфне. Так лишь мягко улыбнулась ей.

— Моя Айше, — пролепетала Хюррем Султан, прильнув к младшей султанше. — Как похожа на моего Баязида…

Радость слегка померкла в лицах всех присутствующих в покоях после упоминания имени покойного шехзаде Баязида.

— Дорога была долгой. Фахрие-калфа, проводи султанш в их покои, освободившиеся после отъезда дочерей шехзаде Селима. Жаль, вы не смогли увидеться с ними. Они едва покинули стены дворца.

Султанши поклонились и ушли, оставив двух женщин наедине. Глаза их встретились, и взаимная тоска и грусть по шехзаде Баязиду завладела обеими.

— Дэфне. Здравствуй, — проговорила Хюррем Султан и неожиданно для самой себя раскинула руки в стороны, желая обнять невестку.

Та со слезами приняла объятия и сдержала всхлип от просящихся наружу слёз.

— Валиде. Благодарю, что позвали нас. Я с ума сходила от существования в том дворце. Там всё напоминает о Баязиде, о моём невинном сыне Мехмете…

— Не лей слёзы. Столько лет с тех пор прошло… Мы пережили страшное горе, потеряв сыновей и мужей. Но всё осталось позади.

Отстранившись друг от друга, они по молчаливому согласию опустились на тахту.

— Тяжёлая жизнь постигла тебя и моих внучек после смерти Баязида. Лишь Аллаху известно, почему я раньше не приняла вас здесь. Но теперь будь уверена. Бедствовать жена моего Баязида не будет, как и его дочери. В скором времени выдадим замуж Михрумах Султан, а после и Айше Султан. Я тебя не оставлю.

Благодарно и с великим почтением взглянув на Валиде Султан, Дэфне поцеловала её руку и приложилась к ней лбом, ища утешения, которого никто не мог даровать ей долгие годы в Кютахье.

— Знаю, Нурбану тоже здесь, — мрачно проговорила Дэфне, отпустив руку женщины.

Хюррем Султан напряжённо кивнула, поджав губы.

— Не переживай. Здесь она тебе вреда не причинит. Будь рядом со мной. Мы собираемся в Манису, навестить моего внука, шехзаде Орхана. Поедешь с нами? Развеешься, а Нурбану здесь останется.

— Конечно. Спасибо за приглашение.

Топ Капы. Покои Нурбану-хатун.

Проводившая дочерей и Гевхерхан Султан, Нурбану меланхолично листала скучную толстую книгу, как вдруг в покои ворвалась охрана.

Джанфеда-калфа испуганно выбежала из комнаты для прислуги.

— Что такое? Как вы смеете врываться? — воскликнула она. — Это покои султанши.

Не обратив на неё внимания, один из охранников переместил взор к напряжённой Нурбану.

— Вас вызывает в свои покои повелитель.