Варнак. "Мертвая вода"

Зимин Николай

Ведьма быстро сообразила, что я так просто не отстану, и действительно ринулась к земле. Мелькнула гора валежника, которую я тут же сокрушил головой, потом трехметровый муравейник — его опознал, когда отплевался от мелких кусачих обитателей. Совершенно некстати в лесу очутилась лужа, грязная, заросшая и илистая. Когда лужа осталась позади, а меня еще и изваляло в чащобе, ведьма стала оглядываться чаще. Увиденное привело ее в ужас, судя по визгу, а я преодолевал последние пару метров, с трудом перебирая руками. Ведьма принялась петлять, бросала метлу во все стороны, желая прибить меня о

деревья, но было уже поздно.

Когда черные от грязи пальцы вцепились в древко, а на метлу вскарабкался вонючий и хрипящий искатель приключений, похожий на озверелого бомжа, ведьма приняла единственно верное решение — катапультировалась. Но после череды унижений и издевательств я пребывал в легком негодовании и лесную старушку отпускать не собирался. Левая цепь поймала ведьму за глотку на лету, а я клещом вцепился в метлу.

— Стоять! — люто захрипел я. — Тпру, сука!

Метла плавно остановилась, перепугавшись грязной твари, взгромоздившейся сверху. Ведьма кашляла, задыхалась и била ногами, немного дымя шеей, а я переводил дух, злобно рыча на каждом выдохе.

— Иди-ка сюда, бабуля!

Бабуля идти не хотела, но пришлось. В несколько рывков я вздернул бабку на метлу, усадил впереди и чуть ослабил цепь. Рядом кружили ее напарницы, не решаясь атаковать, порядком ошарашенные моей прытью и отвратным видом после волочения.

— Кто старший? — прошипел я ведьме в волосатое ухо. — Ну?

Старуха трясущимся пальцем ткнула в одну из ведьм, что барражировала на черной, как смоль, здоровенной метле и раздавала команды остальным.

— Гони за ней, курица! — скомандовал я. — А то башку оторву!

Цепь сжалась, ведьма каркнула, а метла рванулась вперед. Пока товарки старушенции сообразили что к чему, я сумел выбить дух из парочки хлесткими ударами цепью. С воем и визгом ведьмы кинулись врассыпную.

— Жми, сутулая!

Неизвестно, как ведьма бы отнеслась к таким предъявам, но цепь сдавливала глотку надежно, да еще и знатно прижигала. И теперь уже я мчался за удирающими ведьмами, вопил в охотничьем азарте и хлестал цепью в разные стороны. Впереди мелькала меж стволов горбатая спина на черной метле, но расстояние не уменьшалось. Наоборот, преследуемая отрывалась, ускоряясь с каждым мгновением.

— Мне нужно сердце этой ведьмы, — прошипел я пойманной старухе, — и если мы ее не догоним, то угадай, чье я вырву взамен.

Ведьма вздрогнула и крепче вцепилась в метлу. Яростно засвистел ветер, деревья слились в шелестящую полосу, а спина преследуемой стала быстро приближаться. Настолько быстро, что я обогнал ее за пару секунд, едва успев махнуть цепью. Звенья сжались на ногах вместо глотки, но я не собирался выпускать добычу, прыгнув с трофейной метлы.

Я приземлился относительно удачно, пару раз перекатившись и едва не врезавшись в дерево. А вот пойманную ведьму с такой силой шарахнуло оземь, что она и не трепыхалась. Отобрав ценный ингредиент методом потрошения, я помчался к поляне, уворачиваясь от рассвирепевших ведьм. Пулей вылетел из кустов и схлопотал тяжеленный удар лапой, сбивший с ног и едва не отправивший на тот свет.

— Сдурела? — просипел я, глядя как над головой распахивается пещера, набитая белоснежными зубами. —

Это я!

Алиска захлопнула пасть и уставилась крайне недоверчиво. Узкие ноздри с шумом обнюхали хозяйское тельце, зажатое когтистой лапой. Она силилась соотнести пойманное грязное существо из леса с любимым хозяином и не совсем доверяла глазам.

— Я это, я! — помахал я рукой. — Точно говорю!

Виверна убрала лапу и сконфуженно села на хвост. Я с укором посмотрел на бдительную подругу, но ничего говорить не стал. После того, как мной протерли весь лес, я бы тоже себя не узнал.

— Все! Валим к крепости! — Я вскарабкался на шею питомицы. — Блин, надо все-таки седло купить.

Маг едва не рехнулся, когда среди ночи открылся люк и в него сунулось черное, изгвазданное грязью, личинками и листьями рыло. Вопил он так, что едва башня не обрушилась.

— Да вы сговорились все? — рявкнул я. — Не видишь что это я или как?

— Варнак? — опомнился Корро. — Герой? А почему в таком виде?

— Даже не начинай. Давай кастрюлю.

— Зачем?

— Блин, тебе память отшибло?

Я скинул на пол мешок, из которого выкатились головы мертвяков, следом швырнул сердце ведьмы и ящерицу в банке.

— Меси свою кулебяку, я на восходе буду.

Утром башня уже гудела и искрила, булькала и постреливала паром, грохотала и звякала. В скворечнике старого мага шел сложнейший алхимический процесс, а все реторты и уцелевшие пробирки что-то варили, процеживали, центрифужили и кипятили. Когда я возник в башне, Корро мешал вязкую субстанцию в котле, периодически бегая к алхимическому столу, где в стеклянных посудинах зарождались разноцветные субстанции.

— Как раз вовремя, Варнак! — обрадовался Корро. — Я еще мозги не достал, поможешь?

— Хрен ты угадал! — отшатнулся я. — Сам разбирайся!

— Ладно, я позову, — скуксился маг. — Мне еще часик нужно и на ритуал сразу!

— Энтузиаст, блин, — пробормотал я, спускаясь по винтовой лестнице, — тебя бы вчера в лес, скотину магическую.

— Чего?

— Не отвлекайся, говорю!

Виверну я призывать не стал, пусть отдохнет и постыдится в пространственном кармане или куда их отзывают, этих питомцев. Это ж надо — чуть хозяина не схарчила! Вспоминать прошлую ночь и пляски с погонями в лесу было немного стыдно, поэтому я переключился на развитие. Двенадцатый уровень. Я откровенно терялся в выборе. Открытых позиций было ровно две — «Шип» и «Крепость». Первый модернизировал выкидные цепи, добавляя на них острые лезвия, шипы и прочие полезные наросты, а второй укреплял их непосредственно в организме, усиливая самого персонажа в плане крепости как раз.

Дерево развития оказалось не деревом, а просто двумя прямыми, как шпала, веточками. По одной качались выкидные цепи, а по второй — организм. Впрочем, я обнаружил чуть выше два отдельных навыка, закрашенных серым и с закрытым описанием. Одно было доступно с тридцатого уровня, а второе — с пятидесятого. Так что с новым классом я относительно разобрался, осознал и перешел в стадию принятия. Чего уж теперь, учетку стирать? Начал песню — пой до конца и все такое…

— Пусть будут шипы, — вздохнул я. — Заценим.