Варнак. "Мертвая вода"
Шрифт:
— Дебил! — обратился я издали к кокону Маговоина. — Как так можно? Чтоб тебя разорвало!
Город приближался, а я изучал тактику здешних собратьев-приключенцев. Мимо проскакивали игроки, одиночки и группы, как с клановыми значками, так и самостийные бродяги. Многообразие имен поражало незамыленный взгляд. Бесконечные Сталкеры, Шаманы, Убийцы, Драконы, Локи с Торами, Вороны и Лисы, Варвары и Ассасины, Принцесски и Вампирши, Нагибаторы и прочие Меганекромансеры, отличающиеся только цифрами после ников. И Волки. Мать моя… Я в жизни не встречал столько любителей серого племени. С учетом того, что все эти
В городской черте все оказалось неприятно розово и лампово. Гоблины к Лефану не совались, так что за стеной раскинулся разномастный балаган. Я недоуменно крутил головой и решительно не понимал, что такая толпа игроков здесь делает. В травке у города едва ли не пикники устраивали. Тут и там кучковались группы игроков, вперемешку с неписями, кто-то резал траву кривым серпом, брякали лютни, игроки играли на музыкальных инструментах и занимались прочей ересью. Я прошел мимо костерка, где начинающий приключенец варил что-то в котелке и потчевал парочку неписей.
— Божественный вкус! — умилялся гном, прихлебывая из длинной ложки. — Во имя Великих Гор, какое же великолепное блюдо!
Игрок Махаон, субтильного вида типчик, млел от похвал и все подкидывал укропа в котел.
— Подходи, почтенный странник, — махнул он мне, видя что я торчу столбом и разглядываю уютный лагерь, — угостись борщом!
Неписи довольно загомонили, опять засыпав кулинара комплиментами, а я все никак не мог взять в толк, что творится в центре кипучего игрового сообщества. Пожалуй, Древовик из страны болот тут бы зашел за своего на раз. С рюкзаком-капельницей и мазохистской проволокой вокруг тушки. Казалось бы, уж залез в капсулу покорять мир меча и магии, так действуй. Но не тут-то было, оказывается.
— Спасибо, в борделе завтракал, не до разносолов сейчас, — бодро ответил я. — Не знаешь, где тут некроманты обитают?
Махаон разом поскучнел, опознав во мне грубую натуру, совсем не готовую наслаждаться изысканными кушаньями, сокрушенно вздохнул и погрузил черпак в варево, с натугой перемешивая борщ. Неписи тоже смотрели неодобрительно. Поняв, что ответа не дождусь, я выбросил их всех из головы, пусть дальше наслаждаются обедами, раз за этим в виртуал приходят. Меня ждал Лефан, покупка корабля, команда, морской бриз, ром и приключения.
Незаметно я добрался до городских врат, где торчал одинокий таможенник, судя по форме, и тройка стражей. Впереди мерно сопел фермер на телеге, забитой горшками и деревянными ложками. Я терпеливо дождался, пока таможенник сунет нос в каждый горшок, подозрительно обнюхает ложки, и перещупает копыта чахлой лошадки. Фермера обыскали, нашли, судя по ругани, невероятное количество блох и пропустили восвояси, в смысле, в город.
— Следующий! — таможенник уставился на меня подозрительно и сурово. — Подходи на досмотр, путник!
Служака, впрочем, несколько растерялся. Обыскивать было нечего. В карманах штанов пусто, рубахи нет и дешевый перстень на пальце. Ходили слухи, что с обновлением исчезнет инвентарь, а взамен выдадут вещмешок, но к счастью не подтвердились. Таможенник беспомощно
— Так!
Я следил за напряженной работой мозга государственного служащего с любопытством.
— Во-первых — десять золотых пошлина, — полилось из него наконец-то, — во-вторых — золотой за пропуск. Обновлять пропуск раз в неделю — еще золотой.
— Во-первых — иди на хрен! — взбеленился я. — А во-вторых — иди в задницу! Через неделю подойдешь — я тебе обновлю посыл!
— Оскорбление при исполнении! — взвился и заревел набатом таможенник. — Дача взятки и покушение! В яму этого контрабандиста!
— Где ты увидел контрабанду? — Я налился дурной кровью и сжал кулаки. — У меня только штаны, мать твою! Взятку еще приплел! А вот покушение я тебе сейчас устрою, это запросто!
— Да это авантюрист, — буркнул стражник, с интересом следивший за перебранкой, — с них денег не берем.
— Кстати да! — набычился я, припомнив Волчаткина. — Откуда пошлина и пропуск, я не понял? Ну-ка, доставай свод законов о таможне, ткни носом в пункт.
— Ошибка вышла, — сдулся таможенник, — прошу прощения.
— Каждого новичка разводят, — злорадно буркнул страж, — ты проходи парень, знакомься с городом. Добро пожаловать в Лефан!
Глава 3
Лефан напоминал огромную деревню. Нет, тут были и кварталы знатных горожан, вернее — целый один. Из недавно построенных. Административные здания, вроде дворца местного правителя, горисполкома, казармы стражи и прочее, тоже имелись. И вполне приличного вида. Но большую часть города занимали разнокалиберные хибары, рыбацкие домики, хижины и бараки. И торговые ряды. Прибрежный Лефан торговал морепродуктами любых видов и степени свежести. Торговали в лавках, в магазинах, на отдельном открытом рынке, на улицах, даже с лодок в бухте.
— Кому рыбы?
— Свежайшие устрицы!
— Китовьи потроха!
— Царь-кальмар!
Я отшатнулся от торговца, рядом с которым шевелились свежеотрубленные щупальца, с бревно размером. Над базарным городом вились чайки, целый миллион чаек. Неписи и игроки мчались, торговались, ругались и дрались. Постоянно скрипели повозки с рыбой, кальмарами, устрицами и пластами китового мяса. Я продирался сквозь толпу, желая поскорее добраться до порта, купить мощный фрегат, нанять матерых головорезов и прелестную помощницу с ногами от ушей, да поскорее свалить в океан, уничтожая косяки китов и стаи спрутов, а таранными ударами разнося флотилии пиратов.
Очередной портовый алкоголик, увидев бутылку вина, согласился провести короткую экскурсию, показать корабли на продажу, да рассказать, что нужно для покупки хоть какой-то лодки. Разочарование настигло тут же, с первых слов забулдыги.
Чтобы купить посудину крупнее плота, нужно было вкачать репутацию с местными чуть ли не до почетного горожанина и выложить даже за простенькую яхту от десяти тысяч полновесных. Я осмотрел ближайшую утлую яхточку, исполосованную чаячьим пометом, но как не вглядывался, так и не смог увидеть золотых украшений, драгоценных пород дерева и бриллиантов. Даже команды не было в виде стайки пышногрудых мулаток. Рядом прибита табличка, сообщавшая, что этот позор кораблестроения стоит пятнадцать тысяч золотом.