Варнак. "Мертвая вода"
Шрифт:
— А если деньжат, значитца, много, то и команду можно набрать! — разливался соловьем забулдыга. — Все наши готовы в плаванье хоть щас!
Широким жестом он обвел портовые трущобы.
— Ты, я так понимаю, тоже моряк? — процедил я, еще не до конца смирившийся с реалиями. — А это что за маяк там?
На краю порта навалилась на городскую стену невысокая пузатая башенка, этажа в три, судя по бойницам.
— Там ученый живет, — отмахнулся собеседник, вытрясая в глотку последние капли вина. — Собиратель древностей и трупов. Еще есть выпить? Желательно покрепче.
Я неприязненно
— У нас, морских волков, ценится ром. А винцом только салаг да девок потчевать. Слабовато.
— Вали отсюда, а? — взмолился я. — И побыстрее, волк морской.
Покрутил головой, приметил оружейную лавку и с некоторым сомнением вошел. Цепи это интересная классовая фишка, но их еще качать и качать. Хоть и встроенные отныне в виртуальную тушку, но на серьезное оружие на текущий момент они не тянули. Обмотать кулаки и лупить во все стороны, это интересно, но иметь на поясе увесистую булаву или молот, оно всегда надежнее будет. А если удастся найти допотопный каменный топор со встроенным шокером или ядом, то и вовсе прекрасно.
Продавец, круглый румяный колобок, лысый как колено, выкатился из-за прилавка каучуковым мячиком.
— Позвольте приветствовать почтенного странника и героя в моей скромной оружейной! — выпалил он, вглядываясь в татуировку. — Наемник? Солдат?
— Всего понемногу, — выдавил я, не привыкший к такому обращению. — Можно посмотреть?
— Посмотреть? Потрогать! Опробовать! — зачастил торговец, приплясывая от нетерпения. — Извольте взглянуть!
Он выхватил из стойки богато украшенный меч, закрутил лихую мельницу и рубанул по манекену — несчастному деревянному уродцу в зарубках и сколах, что тихо умирал у стены.
— Как сечет! Раскаленный нож сквозь масло!
Я присмотрелся к небольшой зарубке, но и рта открыть не успел, как торговец сунул мне пару длинных кривых кинжалов.
— Режьте, что угодно, лезвия не знают сноса. Идеальная заточка и баланс. Кстати — все мое оружие идеально сбалансировано!
Я едва не сплюнул на чистый пол от мгновенной волны раздражения. Сколько книг не читал в фэнтезийном жанре, так в каждой второй идеально и великолепно сбалансированные режики. Как только на странице появится гнилой серп старого крестьянина, так он в бою уже становится идеально, мать его, сбалансированным. Прямо оргазм от этой сбалансированности и слюни текут, ага.
Я отложил кинжалы, оттер в сторону оружейника, что махал очередной саблей, уставился на стойки бараньим взглядом и спросил:
— А есть что-то не из железа?
— Э-э-э… — Оружейник как раз расписывал идеальный баланс божественно сбалансированной сабли и вопрос сбил его с мысли. — В каком смысле?
— Каменный топор, дубина из редкого дерева, томагавк обсидиановый. Ну, знаете, органика? Да хоть из бивня мамонта, но чтобы редкое, с магическими свойствами.
— Такого не держим, — охладел оружейник и надулся, видя, что я не слишком спешу хватать товары. — А вам, позвольте узнать, для каких таких целей? Что за отвращение к благородной стали?
— Да при чем тут отвращение? — попытался объяснить я. — Мне нужно из органики. Может где под прилавком завалялось? Трофеи некромантов, то да се.
— А
— Слушай, ты чего завелся-то? — вскипел я. — Еретик, не еретик. Покупатель всегда прав. Есть органика или нет, я спрашиваю?
— Каким богам вы молитесь? — повысил голос тот. — Кому приносите дары и воскуряете благовония? А?
— Великому Ктулху! — рявкнул я, раздраженный неожиданным допросом. — Что спит на дне океана, понял? Сейчас расскажу, какие благовония нужно воскурять!
Я разразился пламенной речью, припомнив Лавкрафта. Расписал некоторые обряды, перечислил самых выдающихся монстров из пантеона, да заодно подробно рассказал, какие именно дары с благовониями и как именно возлагают на алтарь и воскуряют. Торговец краснел, бледнел, зеленел и пятился. Когда я выговорился, то он уже и не думал всучить отлично сбалансированную саблю, а явно жаждал заорать, вызывая стражу или инквизиторов.
— Что с органикой? — зло спросил я. — Есть или нет?
— Тут рядом башня, — промямлил колобок, — антиквара. У него этой органики хоть завались. Дверь сзади, еретик!
Башня вблизи блестела полированным камнем. Бойницы переделали в окна, расширили и вставили разноцветные мозаичные стекла. Вывеска над входом гласила, что передо мной музей великого ученого Варванье из Лефана. С некоторым сомнением я распахнул дверь.
Первый этаж занимали стеклянные емкости всех форм и размеров. Я замер у входа и только шарил взглядом по стеклянному кошмару. В банках, залитые формалином или спиртом, колыхались разнообразные представители нечисти, тварей хаоса и совсем уж неопознанные уродцы. Я такого даже в кунсткамере не видел. Антиквара не наблюдалось, поэтому я сделал вывод, что он потрошит очередного мутанта где-то выше. С трудом проглотив комок в горле я поспешил к лестнице наверх, протиснувшись мимо исполинской емкости метра три высотой, где плавало глазное яблоко размером с сенбернара в густом обрамлении бледных щупалец.
— Иначе мне виделись антиквары, — бормотал я, стараясь не смотреть на банки с заспиртованными уродами. Глаз вдруг моргнул и недобро уставился, когда я протискивался мимо. — Впрочем, тут все ученые хороши, блин. Что наркоман с болот, что добряк из древности со своими рецептиками…
Ворча, я добрался до следующего этажа и погрузился в мир таксидермии. Чучела занимали все свободное пространство, стены, пол и свисали с потолка. В нос ударил запах нафталина, старых тряпок, пыли и залежалых шкур. Благородных оленьих голов тут, естественно, не оказалось, а вот всяких чешуйчатых, многоруких и многоголовых уродов — весь этаж и на любой вкус.
— Есть кто дома? — не выдержал я. — Заберите меня отсюда!
Ступеньки мелькнули под ногами, дверь вывела на третий этаж и захлопнулась за спиной, а я лицезрел, наконец, хозяина башни. Сухощавый мужчина, лет тридцати, ловко разделывал ножом крупного нетопыря в широкой тарелке. Закатанные рукава обнажали жилистые руки, что мелькали над мохнатой тушкой, изящно разрезая бедолагу на кусочки.
Он подцепил на двузубую вилку красный ком, что брызгал кровью и великодушно предложил:
— Хотите?