Варварин свет
Шрифт:
Точнее, это был сад только камней, но из-за чар на поляне, окружённой высокими елями, выросли поганки и мухоморы с нарядными шляпками — все мелкие, с мизинец ростом. По центру поляны стоял высокий рукотворный столб из светлого песчаника. Назывался он обелиском, и содержал в себе знания о всех царствах Яви. Так Кощей говорил. Варвара хотела учить письмена, которые покрывали обелиск, но у Аннушки учебника не нашлось. Сама она только несколько значков знала.
У каждой сестры было по несколько камушков, но за второй рекой с незапамятных времён, когда Междумирье-Межречье только появилось, располагался самый
Среди грибов лежало около дюжины гладких чёрных камней — таких мелких, что Варвара в своём кулачке спокойно могла зажать. Казалось, они валяются беспорядочно, но на самом деле их расположение каким-то образом было связано с непонятными Варваре надписями.
Варвара добежала только до края поляны, когда Кощей наклонился и сжал в ладони два камня.
— Постой, прошу! — выкрикнула она срывающимся голосом. — Кощей, не надо, пожалуйста, не наказывай меня! Оставь! Я выучу всё, правда, солнцем клянусь!
Кощей всё сжимал камни в ладони, пока по коже не потекла чёрная вода, испаряясь на глазах и малиновым дымом рассеиваясь в воздухе. Потом он проделал то же ещё с двумя. Кощей опустил руку и встряхнул, развеивая последние клочки дыма. Он вернулся к Варваре, раздавив мимоходом сотню поганок и мухоморчиков.
— Это не наказание, Варвара. В первые два царства больше нельзя. Синеликий там теперь правит. И на этом он не остановится. В других тоже теперь небезопасно.
Девушка словно забыла, как дышать, и стояла, уставившись в одну точку. Кощей поднял руку и погладил её по голове.
— Не расстраивайся. Его ещё можно остановить. Ты... Готовишь ты хорошо, — неловко завершил он.
Чародей отошёл на шаг, резко махнул рукой в воздухе по горизонту. Мир потемнел и с грохотом разорвался по линии. Чародей шагнул в белизну, в которой колыхались чёрные полосы, и расщелина закрылась за ним. Снова стало светло.
Варвара оттаивала потихоньку. Прошла по следам Кощея, чтобы ещё больше грибов не повредить. Восемь камней осталось. Перед любимым присела на корточки, погладила его тёплую поверхность, и тут, наконец, разозлилась.
— Вечно мне здесь нельзя! — воскликнула она. Вскочила на одну ногу, припрыгивая, с другой стащила алый сапожок и закинула его в еловые заросли. — Марье вот можно!
Второй сапожок полетел в другую сторону. Девушка зашагала к дому. Раздавленные грибные шляпки противно холодили ступни, а опавшие иголки больно впивались в пятки. Шишку пнула, тоже неприятно... Хотя что может быть противнее и больнее сжимающей обуви?!
— Готовлю я хорошо! Ха! — прокричала Варвара и на ходу разворошила косы. — А по голове как погладил! Будто я ему котёнок неразумный!
Вихрем ворвавшись в дом, она отодвинула медвежью шкуру, подняла половицу, достала две тяжёлые книги в потемневших кожаных обложках с медными уголками и заклёпками. Одну полистала, отложила.
— Я ему покажу! Я ему докажу... Не буду больше мямлить... — бормотала Варвара себе под нос, листая вторую. — Дурацкие травки, непонятные поганки! Я... Я миры тоже смогла бы двигать! Если бы ещё всё было записано... А то придумывай... Как придёт в следующий раз, я ему, не таясь...
Варваре не положено было иметь книги — только свитки с бесконечными рецептами отваров и примочек, незапоминаемыми названиями всякой травы и пояснениям
Варвара уронила книгу, обняла себя за колени и расплакалась. Как следует поплакать не удалось — из сундука дважды звякнуло, значит, кто-то зовёт поговорить. Девушка тяжело вздохнула, достала дрожащую тарелку с изумрудной каёмочкой, стукнула ногтём один раз, чтобы только голос передавался. Показываться в таком виде даже Любаве не хотелось.
Глава 5
Никита выпал из второй реки и повалился лицом вниз, раскинув руки. Мешок придавил спину камнем, хотя в нём уже ничего, кроме запасной одёжки и не осталось. В этот раз всё прошло ещё хуже — гул от чёрных волн проникал до костей, и всё тело как будто до сих пор продолжало вибрировать. Никита вздыхал и вздрагивал, выдыхал и вздрагивал. Пахло еловыми иголками. Наверное, это из-за них саднило щёку.
Что-то кольнуло тыльную сторону ладони. Никита отодвинул руку, не открывая глаз. Кольнуло ещё раз, сильнее. Никита приподнял правое веко. Скачущее чёрное пятно приблизилось, клюнуло в ухо и каркнуло.
— Встаю, — прохрипел юноша и с трудом сел.
Никиту мутило, глаза никак не могли сфокусироваться.
— Вот он, Кощея победитель, невест освободитель... — пробурчал он, дёргая нитку на запястье. Она, наконец, поддалась и соскользнула, но ворон не спешил уходить. Он несколько раз подбегал к Никите и отбегал, всё время в одну сторону по течению реки.
— А, туда мне дальше? — сообразил Никита. — Спасибо, птица учёная.
Ворон каркнул на прощание и нырнул в прозрачную воду. Поверхность не шелохнулась. Никита вздохнул и помассировал голову. Пить хотелось ужасно, но река в белом русле не вызывала доверия. Даже, вон, ни одной иголочки в воде не плавает! И рыб нет!
Никита медленно побрёл вперёд, стараясь подбодрить себя тем, что первая кощеева сестра оказалась нисколечко не страшной, только слегка чудной. Ну, у людей в возрасте такое бывает... Так что обычная старушка. О коне позаботится.
Сначала елей вокруг было по пальцам пересчитать, только странные все — от жёлтого до тёмно-оранжевого цвета. Но чем дальше вела речка, тем меньше попадалось жёлтых деревьев, а дальше уж господство перешло к синевато-седым и обыденно-зелёным, и стояли они плотнее, нависнув над рекой и загораживая голубое бессолнечное небо. Вдруг среди стволов он заметил прореху, вроде даже и тропинку. Никита свернул от реки и пошёл по ковру из потемневших иголок.
Среди елей дышалось свободно, как будто силы прибавлялись, и юноша даже забыл о мучившей его жажде.