Ваше Сиятельство 11
Шрифт:
— Вот и отлично. Могу тебя заверить, тебе хватит моей энергии. Третий маг нам не нужен. И я прошу выйти господина Бабского и Элизабет лишь потому, что они будут создавать ненужный фон. Чем меньше людей рядом, тем чище будет твое восприятие. В идеале тебе побыть бы на время процедуры одной, но увы, без внешней подпитки ничего не выйдет, — пояснил я, нисколько не преувеличив. На самом деле такая штука как экзоментальное сканирование мне известно из прошлых жизней под другими названиями. И подобный шаблон имелся у меня в архиве. Я пользовался им редко, может в одной жизни из пяти, и поднимать его сейчас не было смысла, потому как на это ушло бы много времени и скверно бы сказалось на моем состоянии.
— Ты так в себе уверен? — Бондарева пронзительно
— А ты почувствуй, — я открылся ее щупанью шире, затем обнял Элизабет, поцеловал ее и сказал: — Дорогая, прогуляйся с господином Бабским. Он веселый, кучерявый парень. С таким не будет скучно.
— Ради тебя, мой демон, я еще готова потерпеть его, — шепнула мне англичанка и направилась к двери.
— Мне было бы очень интересно посмотреть, как вы это сделаете. Но раз так надо… — Алексей развел руками. — Только слишком не заигрывайтесь! — виконт весело подмигнул мне.
— Не будем терять время, Наташ. Иди сюда, — я усадил ее на самый край дивана, сам сел напротив, придвинув табурет. — Твоя задача: обращение к энергоинформационному полю с запросом по определению опасных для нас локаций. Карту хотя бы схематично представляешь?
Она кивнула, тут же став сосредоточенной.
— Отлично. Энергии будет достаточно — за это не беспокойся. Просто сканируй и перепроверяй результат. Лучше обращайся с одним и тем же запросом трижды. Три одинаковых результата — это достаточная уверенность. Если что-то пойдет не так, говори вслух или ментально — я почувствую. Не спеши. Потребуется больше времени — бери больше, — я взял ее ладони, замыкая контур, мы сплели пальцы. Физический контакт при этой процедуре необязателен, но магу так легче получать переток энергии и управлять вниманием.
Бондарева закрыла глаза и ее пальцы, красивые, нежные вздрогнули. Я не спешил: мне было приятно держать ее за руки, приятно смотреть на нее. И я знал, что она это сейчас чувствует особо остро. Пусть почувствует — это не повредит делу.
Я тоже закрыл глаза и начал переток своего магического потенциала, постепенно расширяя каналы, приоткрывая сначала чакру-манипуру, затем переходя к верхним чакрам. Почувствовал, как руки Бондаревой задрожали, дыхание ее стало частым, порывистым. Я уменьшил поток, позволяя ей обвыкнуться, одновременно чувствуя, как луч ее внимания, потный, почти физически ощутимый исходит во вне. Сейчас я убедился, что она в самом деле хороший маг. Наташа, наверное, могла бы подняться до уровня Хитлалли — той самой, которая устроила мне с Ольгой большую проблему на Карибах. Разница в том, что Наташа училась по учебникам и в академии со всеми огромными минусами таких знаний и навыков, загоняющих мага в рамки глупых стандартов. Хитлалли помимо врожденного таланта получила в дар свободу его использования и свободу самопостижения — это краеугольные камни силы мага.
Коснувшись этих мыслей, я чуть ослабил контроль и переток энергии вырос небольшим скачком. Тут же руки Бондаревой судорожно дернулись, она вскрикнула, открывая глаза привстала. Я видел, как баронессу затрясло, и она упала на диван.
— Наташ! — я повернул ее к себе.
— Мы не пройдем! Это точно! — тяжело дыша выдавила она. — Артемида Заступница!.. — она застонала. — Боги! Голова сейчас лопнет!
Глава 2
Крепкий стержень Майкла
Когда-то давно, еще в колледже Кэтрин Джефф говорила, что Лондон ломает людей. Наверное, так и есть. И если этот огромный серый город, в тумане которого живут неприятные тайны, людей не ломает, то он их точно меняет. Лондон очень изменил Элизабет. Изменил настолько, что Майкл Милтон перестал понимать свою сестру, когда она последний раз вырвалась из этого гиблого места. Еще больше Лондон изменил его самого. Причем это случилось в считанные дни. Разве когда-либо прежде барон Милтон мог представить, что он будет сидеть в убогом баре в самом центре Уайтчепеле
В Уайтчепеле!
При этом ему будет совершенно плевать, что через несколько столиков напротив него сидит два грязных индийца. Пьют пиво и поглядывают на него как на свою будущую жертву. Значение этих насмешливых и хищных взглядов Майкл Милтон научился понимать еще в колледже! Он всегда боялся их. Майкл тут же отводил глаза в сторону, сердце его замирало, а по спине бежал холодок. Так было прежде, но не сейчас.
Сейчас Майкл был один, расставшись с Чикуту после того, как его знакомый с помощью бинтов, магии и вонючей мази подлатал пулевое ранение. Обошлось это в сто фунтов — недорого, при его немалых деньгах, столь неожиданно пополнивших карман. И плечо теперь почти не болело. Наверное, даже не было угрозы заражения, если знакомый Чику в самом деле толковый целитель.
Майкл глотнул из рюмки, сунул в рот ломтик копченой колбасы и вернулся к недавним мыслям. До чего он докатился: заедать виски копченой колбасой даже в колледже считалось крайней дурной манерой. До чего докатился он, барон Милтон, обладатель двух научных степеней, награды журнала «World History» за серию самых глубоких статей в позапрошлом году! Не так давно он убил человека, разбив ему голову тяжелым табуретом. Затем перерезал горло господину Тайрону. И сегодня счет жертвам Майкла как минимум удвоился — не хотелось даже думать, остался ли жив Пижон, и что с теми двоими, которые истекали кровью на полу в «Three Old Barrels». Нет, последние дни в Лондоне, а точнее в этом жутком Уайтчепеле барона Милтона не сломали — они вывернули его на изнанку, в один миг сделав «Профессором», у которого руки по локоть в крови. И тот страх, который жил в Майкле всегда, вывалился из него вместе с частью прежних привычек, взглядов на жизнь и полезных манер аристократа. Наверное, со всем этим добром вылетела часть его души. Так не бывает, но так было именно с ним.
Сделав еще глоток виски и бросив взгляд на грязных индусов, барон Милтон решил проверить себя: так ли все изменилось и есть ли в нем еще хоть немного того прежнего Майкла. Того доброго Майкла, относительно благопристойного, дрожащего при соприкосновении с грязными реальностями Уайтчепеле. Намеренно не сводя глаз с длинноволосого индуса, Майкл представил, что будет, если он, выйдя из бара, услышит за спиной шаги этих двоих. Ведь уже вечерело, а с темнотой в этом жутком районе, наверное, даже Чикуту не везде рискнет прогуливаться один. Что будет, если эти два индуса нагонят его и скажут что-то вроде: «Эй, ты, хуйло, выворачивай карманы!». Ответ пришел простым и твердым: он, Майкл Милтон, достанет трофейный «Karakurt» и выстрелит им под ноги или кому-нибудь в морду. Да, пистолет может не спасти в такой ситуации и тогда Майкла убьют, но, как ни странно, барона Милтона это не пугало. Неведомым образом будущее перестало беспокоить его. Когда он начинал думать, что будет с ним, то вместо прежних трепетных картин, наполненных под завязку страхом, Майкл видел лишь холодную пустоту. Иногда серый туман, через который этим утром они с Чику шли сегодня в сторону Эссекс-роуд. Быть может этот туман проник в Майкла, вытесняя остатки его прежней души.
Майкл налил себе еще рюмку и утвердился: все-таки права была его прежняя подруга Кэтрин Джефф. Лондон ломает людей. Вот ее этот город сломал почти в прямом смысле — миссис Джеф убили где-то недалеко от их колледжа. Какие-то подонки изнасиловали ее средь бела дня в сквере, сломали ребра и дважды ткнули ножом. Она умерла в больнице. А ведь Майкл ее любил. Теперь в его сердце больше нет любви. Быть может в нем даже не осталось графини Елецкой. От этой мысли к горлу подступил горький ком. Он запил его тремя глотками виски, торопливо смывая в себе то, что было остатками его прежней души. Затем встал, едва не опрокинув стул и чувствуя себя в меру пьяным. В этот момент на ум пришла ему мысль снова проверить себя. Проверить, как это он делал, переходя Эссекс-роуд, или как сделал это с Пижоном, подавляя в себе страхи, находя то, что граф Елецкий называл «стержнем».