Ваше Сиятельство 11
Шрифт:
— Синди! Не надо! — закричал Майкл, не понимая, что на нее нашло.
Когда он выскочил в коридор, мисс Стефанс стояла там с довольной улыбкой. Из ствола «Каракурта» тянулась сизая струйка дыма, воняло пороховыми газами. В дверь больше никто не стучал. На несколько секунд повисла тишина.
— Ты убила Чику? — Майкл бросился к двери, повернул рычаг замка, шлепком ладони выбил задвижку.
Дверь распахнулась. На лестничной клетке барон Милтон увидел напуганного незнакомца, державшего початую бутылку виски, справа от него прижавшись к стене стоял Чику.
— Профессор, забери у нее ствол! Никогда… —
— Да ты пьяный, Чику. Или это от испуга? — Шухер резко убрала руку в сторону, когда Майкл попытался забрать оружие. — Я тебя предупреждала, скотина, не смей так громко ломиться в мою дверь! Я говорила, что убью тебя, если ты дверь сломаешь?! Вот она треснула! Вот! — Сидни указала стволом на длинную вертикальную трещину.
— Майкл, пиздец, забери у нее пистолет! — промычал ацтек, и барон Милтон понял, что тот в самом деле сильно пьян, гораздо больше, чем он сам.
— Синди, пожалуйста, дай. Не надо больше стрелять, — Майкл осторожно обнял ее, удерживая руку с «Каракуртом».
— Трусливые пьяные черти! Я вас всех когда-нибудь убью! Вы действуете мне на нервы! Бомбей погиб из-за вас! Из-за того, что вы его напоили! — прошипела она в сторону Чикуту, потом повернула голову к барону и сказала: — Клянись мне в любви. Давай прямо сейчас!
— Синди, давай потом. Зачем это при всех? — Майкл окончательно протрезвел и подумал, что он уже не слишком хочет вытаскивать мисс Стефанс из Уайтчепеле, иначе его спокойная жизнь не наступит никогда.
— Я хочу, чтобы все знали, что меня любит барон! Говори! — настояла Синди. — А то я застрелю Чику.
— Говори, Профессор, — осклабился ацтек, и, хотя он как бы улыбался, ему явно не было весело. — Нам это очень хочется слышать. Это даже можно отметить.
Барон Милтон сделал шаг в сторону, повернулся к мисс Стефанс и, положа руку себе на левую сторону груди, произнес:
— Синди, я тебя люблю! Да… Очень люблю! Пожалуйста, отдай пистолет.
— Как-то неубедительно. Вот когда ты порвал мне юбку, даже без слов, мне больше понравилось. На… — Шухер, недовольно поджав губы, протянула «Karakurt».
За спиной Майкла послышался облегченный вздох незнакомца и хохот Чикуту. Ацтек выхватил у своего приятеля, бутылку «Fire Dog» со словами: — Дай, сука, разобьешь! — и сделал из горлышка два глотка, фыркнул, вытирая губы и сказал:
— Мы вообще по делу, Профессор. Идем нахуй с нами или у вас на кухне обсудим?
— Майкл никуда не пойдет! — тонкий голосок Синди стал резким.
— Шухер, не лезь! И пусти!.. — ацтек шагнул к двери. — Я сейчас скажу такое, что ты, блядь, сама его заставишь бежать за нами. Знакомьтесь, это — Хорек, — пошатнувшись Чикуту кивнул на своего приятеля. — Он на самого Хариса работает! На Сладкого Хариса! — важно подчеркнул ацтек, хотя язык едва слушал его.
— И что с того? — Майкл окинул взглядом худощавого парня лет двадцати пяти с длинными нечесаными волосами, который на самом деле чем-то был похож на хорька.
— С того то, что он знает, где эта камера. Сечешь, Профессор? Камера, от которой у тебя ключ! Он, блядь, знает! Так что Хорек в деле! Идем сейчас туда и заберем все! И сразу свалим с Уайтчепеле! Можешь свою шлюху с собой взять, — глянув на Синди ацтек икнул и тут же содрогнулся от звонкой
Глава 4
Моя новая жена
В Стокгольм мы попали в первом часу ночи, после долгого голосования на трассе за поселком. Кстати, хвала Наталье Петровне: она безошибочно угадала какой из эрмимобилей остановится. Наташа хорошая менталистка, но меня она привлекает не только этим. Привлекает так сильно, что поездка рядом с ней на заднем диване «Бурунга», стала серьезным испытанием. Впереди устроился Бабский, а я, несчастный, сзади на тесном диване, жестоко зажатый с двух сторон баронессами. Вдыхая легкие ароматы их духов, блаженствуя от тепла и близости их тел, и страдая от нестерпимого желания отдаться им, желательно двоим сразу. Если Стрельцова все мигом поняла, ущипнула меня за мочку уха губами и шепнула: «Ну хочешь со мной в темный угол? Сразу как приедем…», то… То штабс-капитан Бондарева явно не держала в голове таких мыслей. А если держала, то очень глубоко, настолько, что неискушенный в этих вопросах мужчина, мог бы подумать, будто их у нее не может быть в принципе.
Лишь когда мы покинули эрмимобиль, что случилось на привокзальной площади возле башни «Odin’s Pier», Наталья Петровна с легкой издевкой заметила:
— Вижу, ваше сиятельство, вам непросто далась поездка. Я сострадаю: несдержанным мужчинам в этой жизни приходится тяжело: в их ментальном поле такие завихрения, что за них становится страшно. Может быть Элизабет сможет что-нибудь исправить.
Я не ответил ей, поспешил расплатиться с хозяином «Бурунга». Он всячески отказывался от денег, и я сунул ему в нагрудный карман пятьдесят британских фунтов — все-таки этот пожилой швед нас весьма выручил. Ему нужно было в другой конец Стокгольма, но он посодействовал себе в ущерб — есть добрые люди не только на Руси.
— Сэм, ты чего расслабился? Сумки бери, — я указал Бабскому на наш багаж. — И давай, прокладывай нам путь к билетным кассам, — я поднял взгляд к семиярусной башне под названием «Odin’s Pier», выделявшейся ночном небе желтыми и синими огнями. Большая часть ее причалов была свободна. Все-таки глубокой ночью жизнь здесь текла лениво, как и в московских воздушных портах и вокзалах.
— Слушаюсь, ваше временная милость! — отозвался Бабский и с кривенькой улыбкой поднял сумку Стрельцовой с мокрой брусчатки. Поручик Бабский все шутил, снова не очень удачно. Ему пока в голову не приходило, что его присутствие в нашей группе вызывает у меня серьезные подозрения.
Не успели мы перейти площадь, как мимо на бешенной скорости пронесся желтый «Харсис». Подло так пронесся, намеренно по луже, которую вполне мог объехать. Обдал меня и Бабского грязной холодной водой. Мой респектабельный вид был испорчен. Алексей даже прекратил смеяться, а Элизабет, чудом оставшаяся сухой, со всей страстью хотела выхватить остробой, которого у нее, к счастью, не было.
— Демон мой! Лучше бы я осталась с «Гарантом»! Черт! Черт его! — вспыхнула баронесса, сердито глядя в след уносящемуся эрмимобилю. — Пробить бы ему колеса! Урод еще! Ну почему ты не оставил хотя бы один остробой? Перед посадкой можно было бы уронить его в мусорник. Но до самого последнего момента оружие нужно!