Ваше Сиятельство 11
Шрифт:
— Ну, договаривай, — мягко потребовал я.
— Аморально, это когда ты целуешься и обнимаешься с другими, в то время как есть женщины, которые любят тебя, — проговорила она, снова отведя взгляд ко дворцу богини — там загоралась огни.
— Это о каких женщин ты говоришь? — я был полон любопытства.
— Разумеется, о княгине Ковалевской. И хватит об этом, — поспешила она снова уйти от темы, которая делала Бондареву нервной.
— Меня любит не только Ольга, но еще Элизабет и Артемида. И я люблю их, — ответил я. — При этом я не считаю, что все это аморально.
— Хорошо. Это ваше дело — любите друг друга, сколько угодно. Хочешь на чистоту, насчет щупанья лично тебя? — штабс-капитан отошла к самому краю площадки. Долина внизу погружалась в вечерние сумерки. — Правда в том, что меня попросили прощупать тебя, —
— Кто попросил? — ее признание для меня стало неожиданным.
— Высокие маги из имперской Коллегии. Разумеется, не мой муж. Гермесу Степановичу я бы сразу отказала, и он это знает. Поэтому, как я догадываюсь, он схитрил — подослал кое-кого из Коллегии. За эту информацию мне предложили многое: высокое место в Коллегии, диплом и особые практики, закрытые курсы температурной магии и много чего еще. Разумеется, я отказалась от любых подачек. Но прощупать тебя, понять, кто ты есть, я согласилась безвозмездно и на своих условиях. Согласилась потому, что в этом есть мой интерес. Назовем его магическим или научным, — подчеркнула Бондарева. — Однако тогда, когда я только попросилась в эту лондонскую операцию, у меня даже в фантазиях не было того, что сейчас происходит. Теперь я понимаю, что прощупать тебя просто невозможно. У тебя защита намного сильнее, чем у самого опытного менталиста. Можешь считать мои поступки аморальным, только все это не пустое любопытство, но усилия, направленные на благо империи. Мне важно понимать, кто ты. Тем более тогда ты еще числился в моем подразделении: моя прямая обязанность, понимать кто ты и что от тебя можно ожидать — все это как бы в рамках службы, корнет.
— Наташ, спасибо за откровения. Я тебя люблю, — я обнял ее.
— От этого не надо! Пожалуйста, не надо, — баронесса вывернулась из моих рук. — Что будешь делать теперь со мной, после этих откровений? Говори прямо, теперь я буду для тебя под подозрением, как Бабский?
— Наташ, дорогая, ты и была под подозрением. Изначально твое стремление в нашу группу мне казалось странным, а тот мотив, который ты обозначила, мол, перенять мои шаблоны атакующей магии, — это вообще нечто этакое, надуманное. Ты же великолепный специалист и сама должна понимать: такую магию нельзя освоить, просто поглядывая, как я ее делаю. Невозможно такое даже при полном ментальном контроле моих действий. Но, при всем этом, я доверял тебе в главном. Твои мотивы оказаться в нашей группе мне были не ясны, но то, что ты не враг — в этом я не сомневался. Поэтому я не относился и не буду относиться к тебе как к Бабскому. А уж после того, как ты пошла на откровения, ты, Наталья Петровна, стала мне только ближе, понятнее. Дай поцелую! — потребовал я.
— Нет! — уперлась она, но теперь в ее глазах мелькнули веселые искры. — Саш, спасибо за сказанное. За понимание и отношение — мне приятно, но сейчас давай все-таки о серьезном. Если ко мне больше нет особо важных вопросов, то вернемся к Бабскому. Все-таки он наш, пока еще наш и мне важно понимать, что ты планируешь делать с ним?
— С Алексеем Давыдовичем все просто: я подвергну его процедуре особого ментального воздействия. Называется она «Гарад Тар Ом Хаур». Непривычно на слух, да? В переводе с одного древнего языка: «Заставляющий петь песню истины» — штука экзотичная, в ваших школах такой нет. К счастью нет — она довольно сложная и опасная, если у мага недостаточно опыта, — заметил я, вспоминая о многих трагических случаях при использовании «Гарад Тар Ом Хаур». — У меня надлежащий опыт есть, так что за жизнь Бабского можно не переживать. И чтобы не произносить столь длинное название, я эту процедуру называю одним словом «Инквизитор». Смысл процедуры в том, что под ней Алексей будет отвечать на все мои вопросы правду и только правду. Когда Бабский окажется под полным влиянием «Инквизитора», я его спрошу, кто его подослал и какие цели он преследует. Только и всего. Он не сможет соврать, и мы выясним истину. В зависимости какова она будет, решим, как с ним быть. Обещаю, твое мнение учесть.
— А если не выясним? Ты же понимаешь, что он сам менталист с очень хорошей защитой. Я не уверена, что смогу продавить его. А ты — не менталист, и при этом так уверен? — она нахмурилась.
— Да, я уверен. Сделаем
Эти красавицы шли вереницей ниже, в обход холма, негромко переговариваясь. Наверное, их послала Гера с обещанным ужином. Появится ли сейчас Величайшая сама, пока было неясно, но она была нужна. Во-первых, без нее мы не выберемся отсюда. А во-вторых, мне очень не нравился ее шутка, которая как бы не совсем шутка. Ведь слова, оброненные богиней сначала в кафе «Pleasant Time», а потом уже здесь о том, что ей нравится Майкл, не пролетели мимо моих ушей. Проблема в том, что Елене Викторовне Майкл тоже нравится. И Элизабет тоже. Вот такие неожиданные страсти по Майклу, который поначалу был не слишком заметен.
— Почему нужно ждать возвращения на Кэмброк-роуд? — после минуты размышлений спросила штабс-капитан. — Может быть сейчас? Все равно уже темнеет и нам как бы нечем здесь заняться. Здесь очень красиво, даже волшебно, но в темноте об этих красотах можно лишь догадываться.
— Можно и сейчас, — согласился я, подумав, что по возвращению в Лондон у меня будет много иных дел. — Идем, я покажу тебе что такое на деле этот «Инквизитор». А ты подыграй мне будто мы собираемся провести эксперимент с ментальной магией, — о том, что Бабского может начать очень сильно корежить, я сообщать не стал.
Глава 17
Бабскому плохо
Пока мы спускались по этапам длинной лестницы, нимфы успели оставить ужин на поляне и удалиться. Я заметил лишь две последних, уходящих по тропе, справа от кипарисовой аллеи. Не припомню случая, чтобы в прежние времена нимфы прислуживали людям. Если такое случалось, то подобные события точно считались огромной редкостью, потому как нимфы по статусу приближались к богиням, было их вовсе не много и люди почти каждую знали по имени. Теперь же этих божественных созданий не менее тысячи: на Земле они встречаются только в особых, заповедных местах, а вот в небесных хорах их стало много. То, что Гера в качестве служанок использует нимф, а не обычных женщин, для меня стало неожиданностью. Да, супруга Громовержца, всегда выделялась величием: ее дворец славился особой роскошью, владения размахом, храмы и жрицы в них божественным блеском — на то она и Величайшая. Такой была при Зевсе, еще более расположенной к внешнему блеску стала при Перуне. Вот только мир теперь стоял на перед значительными изменениями, должными произойти как в жизни самой Геры, так и жизнях других небожителей. На это в разговорах со мной намекала супруга Громовержца, об это упоминала Артемида, ссылаясь на исчезнувшие записи в Вечной Книге. Ведь все мы знаем, если в Вечной Книге исчезают страницы, то будущее теряет определенность и близки серьезные потрясения.
Пока мы не спустились с последнего этапа лестницы, я ненадолго задержался на площадке между двух статуй, чтобы издали глянуть, как решаются вопросы с лечением барона Милтона. Ожидал увидеть его уже на ногах, но нет: Майкл лежал в центре мраморной плиты, испещренной древними знаками. Возле него журчали священные источники, стекавшие по желобкам. Лежал брат Элизабет неподвижно, видимо пребывая во сне или даже без сознания. Тем временем суровый врачеватель Асклепий мирно трапезничал, расположившись на траве под оливой, попивая вино из хрустального фиала и заедая его лакомствами из серебряных блюд — нимфы не обделили вечерним подношением и его.
— Ваше сиятельство, все же хорошо здесь! Очень хорошо! — призналась штабс-капитан. — Такой воздух: дышишь и от каждого вздоха по телу будто расходится приятная сладость! Такие сказочные виды! И на душе удивительное умиротворение. Я бы назвала это умиротворение коварным, ведь наши дела в Лондоне складываются не лучшим образом. Как бы не расслабились мы здесь во вред нашей миссии.
— За это, Наташ, не переживай. Ситуация под контролем. Сейчас решим вопрос с Бабским, дождемся, когда Асклепий поставит Майкла на ноги или хотя бы успокоит, что тот будет полностью здоров, и можно просить Геру выпустить нас. Ты бы хотела здесь остаться на день другой? — полюбопытствовал я.