Вчерашний герой
Шрифт:
– Это Эдвард. Помнишь меня? Мы служили вместе. – Я боялся, что он забыл про меня.
– А ты-то как думаешь? Рад тебя слышать, друг. Как ты? – в голосе Владимира не были слышны дружеские нотки. Он понимал, что люди редко звонят и пишут друг другу просто так.
– Пока не очень. Работу ищу. – Я сказал все, как есть.
– Есть у меня для тебя одно предложение. Помнишь, я собирался работать в милиции? У меня все получилось. Приезжай завтра в час дня в ГУВД, что на Петровке, дом тридцать восемь. Я тебя встречу. – На тот момент я знал Петровку только по сериалу «Место встречи изменить нельзя». К сожалению или к счастью,
Как мы и договаривались, Володя встретил меня у входа и велел мне молча идти за ним, а дежурные тем временем отдавали ему честь. На его плечах, насколько я помню, красовались майорские погоны.
– Володь, откуда у тебя такие звездочки. Тебе всего лишь двадцать семь, служишь ты всего два года, а уже майор. – Я был удивлен такой стремительной карьере. Во флоте я не припомню таких молодых людей с таким высоким званием. – Я буду твоим подчиненным?
– Ты мне подчиняться не будешь, – сказал Володя. – Тот, с кем я тебя познакомлю, все тебе организует.
– И кто же это? – спросил я.
– Иди за мной – и все узнаешь. Всему свое время, – сказал Володя.
Владимир вел меня по мрачным коридорам с высокими потолками. Мне было не по себе от этого места. Оно очень сильно отличалось от моего любимого научного института. Впрочем, честно признаюсь, за три года во флоте я успел напрочь отвыкнуть от уюта.
– В этом кабинете сидит человек, который изменит твою жизнь. Будь максимально тактичен. – Володя подвел меня к двери с табличкой: «Заместитель начальника ГУВД по г. Москве генерал-майор милиции Кравчук Анатолий Иванович».
– Разрешите войти, – постучался Володя.
– Войдите, – послышался властный голос.
Мы вошли в кабинет, который был похож на павильон для фильма или сериала про нашу доблестную милицию: деревянная мебель, портреты лидеров страны и карта Союза на стене.
– Это и есть твой флотский товарищ? – Кравчук скептически на меня посмотрел. – Он вместо каши ел вареники. – На тот момент я был не в такой хорошей физической форме, как сейчас. – Пятьдесят приседаний.
– Извините, что? – вежливо спросил я.
– Немедленно приступить к исполнению! – Кравчук ударил рукой по столу. Я выполнил его приказ. Я сильно вспотел, но справился.
– Шестьдесят отжиманий, – отдал команду Анатолий Иванович. Мне удалось выполнить всего сорок с лишним повторов. После этого я замертво упал на пол.
– Встать! – крикнул Кравчук. Я с трудом поднялся на ноги. – Ты любишь эту страну? Ты готов умереть за нее? – в его голосе чувствовалась серьезность. Не было того лицемерия, которым занимались типичные политработники.
– Да, – смущенно ответил я.
– Ты серьезно? Не слышу уверенности! Ответь еще раз! – настойчиво потребовал Кравчук.
– Да! – повторил я уверенным голосом. Я понял, что это человек, которому небезразлично будущее нашей Родины.
– Ты будешь работать вместе со мной. Скоро Россию постигнут тяжелые времена. Нам всем придется нелегко. Ты готов? – поинтересовался он.
– Всегда готов! – воодушевленно сказал я.
– Майор Радищев, проводите этого молодого человека в отдел кадров. – Кравчук указал нам на дверь. – Вы можете быть свободны.
Пройдя несколько формальных процедур вроде диспансеризации и психологического тестирования, я был произведен в лейтенанты тогда еще
Уже через две недели с момента моей присяги случился всем вам известный Августовский путч. Народ был на стороне Ельцина. Народная милиция тоже была на стороне Ельцина. Я занимался тем, что проверял, как рядовые стражи порядка выполняют свою работу по защите населения в период волнений. Если бы мы только знали, к чему этот вечно пьяный ублюдок приведет нашу страну. Если бы мне было известно, что представляет собой это подобие человека, то я бы самолично прикончил его и всю его шайку. Хотя, если быть честным, коммунист Янаев, председатель ГКЧП, со своими трясущимися руками тоже не самый хороший вариант в качестве руководителя страны. Возможно, если бы армия встала на сторону путчистов, на сторону ГКЧП, то сейчас была бы гражданская война. В эти годы мало кто хотел жить при коммунистах.
Весь девяносто второй год царила неразбериха. Многие не понимали, что Союз распался. Я сам был в шоке от происходящего.
Тем временем моя служба в МВД шла хорошо. Уже к девяносто третьему году я был повышен до звания старшего лейтенанта. Обстановка в стране оставалась напряженной. Было двоевластие. Президент Ельцин действовал по-своему, а Верховный совет (парламент) по-своему. Законодательство позволяло. Конституция была советской. Она не предполагала капиталистического уклада в обществе.
Когда в конце сентября девяносто третьего в Москве начались беспорядки в связи с указом Ельцина о роспуске Верховного совета, Кравчук, который недавно возглавил милицию города, вызвал меня к себе.
– Эдвард, скоро город заполыхает огнем. Возможно, тебе тоже придется отправиться в это пекло. – Кравчук с досадой посмотрел на портрет Ельцина, который висел в его кабинете. – Борис Николаевич, что же вы делаете?
– Анатолий Иванович, может быть, милиции перейти на сторону Руцкого, вице-президента, и Хасбулатова, председателя Верховного совета? – наивно спросил я. Я искренне верил, что эти двое были нормальными политиками. Позднее выяснилось, что Хасбулатов – это просто недалекий мужик, а Александр Руцкой – мразь похлеще Ельцина. Он стал губернатором Курской области два года назад, в девяносто шестом, и вместо внятной социальной политики и помощи многочисленным малоимущим он строит какую-то арку, которую в народе прозвали «Сашкиной калиткой». Пилит и без того хиленький бюджет региона. Страшно представить, что было бы, если бы он оказался президентом.
– Пойми, сынок, Ельцин – это меньшее из двух зол, – ответил Кравчук. – Посмотри, что за нечисть защищает Верховный совет. Баркашов и его «Русское национальное единство»: у них флаг со свастикой. Они фашисты! Или Макашов с Ачаловым – тоже мне, бравые вояки. Хех, паркетные генералы. Они ведь не воевали в Афганистане, вместо этого в тылу отсиделись, а сейчас свои ордена и медальки «за порядок в тумбочках» напялили. Клоуны дешевые! – Понятно, что Кравчук выступал за действующую власть. Ему было нужно семью кормить. Но ситуация была действительно неоднозначной. Да, защитники Верховного совета были не самыми хорошими людьми, но Ельцина, Грачева, министра обороны, и Ерина, министра внутренних дел, я тоже не могу назвать святыми.