Вдоль белой полосы
Шрифт:
Вскоре в гости пришёл Митя. Он стеснялся и — как подозревал Никита — недолюбливал Лику и от приглашения всегда отказывался, но в этот раз согласился, выяснив предварительно, что Лика у родителей.
Митя походил по почти пустым пока комнатам, вышел на балкон, осмотрелся и вдруг спросил:
— А на дачу ты теперь совсем приезжать не будешь?
— Почему же не буду? — растерялся Никита.
— Так ведь ты давненько не был, — невесело напомнил Митя.
— Разве давно?
— Очень. А теперь
Кого он имел в виду, говоря "нас", Митя не уточнил, но Никита почему-то сразу подумал об Агате и понял, что и правда почти перестал ездить на дачу. Он посмотрел на своего повзрослевшего друга и пообещал:
— Я скоро приеду, обязательно.
— Здорово, — сразу повеселел Митя. — И Алиса очень обрадуется.
В замке повернулся ключ, и Митя неловко замер, глядя на Никиту едва ли ни испуганно.
— Ты что? Это Лика. Сейчас будем чай пить. — Удивился Никита и шагнул к жене: — Привет, Ликунь.
— Здравствуйте, — неловко кивнул Митя и даже немного ссутулился. Он был уже высоким, ростом почти со своего старшего друга и гораздо выше Лики, и эта его внезапная робость позабавила бы Никиту в другой раз, но сейчас почему-то ранила. Никогда он не мог и представить, что в его доме его же другу будет неуютно. А вот поди ж ты…
— Здрасте, — неприветливо откликнулась Лика и, не обращая больше внимания на гостя, заговорила:
— Я записалась на курсы живописи, мне нужны деньги. Заплатить нужно до пятницы. У тебя есть?
— Ну, не буду вам мешать, — Митя чуть ли не бегом кинулся к дверям.
— Мить, да ты что? Останься, — попросил Никита, которому и правда совсем не хотелось, чтобы тот уходил.
— Вам отдыхать надо, а тут я, — неловко извинялся Митя. — На даче увидимся! — он быстро пожал руку Никите, смущённо улыбнулся Лике и бегом скатился по лестнице, забыв про лифт.
— На какой даче? — ворчливо поинтересовалась Лика.
— На нашей. Я хотел тебе предложить съездить в выходные на дачу. Погоду хорошую обещают.
— Зимой на дачу? Ты в своём уме? — в голосе жены Никите послышалось высокомерное пренебрежение.
— А что тебя смущает? У нас есть печка. Да можно и без ночёвки. Просто приехать утром, погулять, снег с крыши хозблока счистить, на лыжах прокатиться. А вечером домой.
— Нет уж, это без меня.
— Хорошо, тогда я съезжу один. Ну, или отца позову. Ты не обидишься?
— Да пожалуйста. Мне есть чем заняться. У меня соревнования скоро. И курсы живописи начинаются. Так ты денег мне дашь?
— Ты же знаешь, где они лежат. Бери, конечно. С чего бы вдруг ты начала спрашивать и изображать полное бесправие? — Никита усмехнулся и наклонился к жене, чтобы поцеловать её.
— Там нет уже, — Лика ускользнула от поцелуя в ванную.
— Нет? — удивился Никита, который
— Нет.
— Ну, ладно. У меня остались ещё. Я с тобой поделюсь.
— Ну, и отлично! — оживилась Лика и закрыла перед носом мужа дверь в ванную.
На дачу он приехал в субботу утром. Митя с родителями уже были там: из их трубы вился дымок. Никита поставил машину на повороте на их улицу, дальше проехать не получилось: снега навалило столько, что и невысокие заборы почти полностью спрятались под сугробами, а грейдер прошёл только по центральной дороге.
Митя в дачной тишине услышал шум двигателя, выглянул с участка и, увидев Никиту, быстро пошёл к нему, ещё издали сняв варежку, чтобы пожать руку. Раньше бы и вовсе подлетел стремглав, а сейчас уже немного стеснялся, но всё равно так радовался, что скрыть не мог. Никита по-прежнему испытывал к нему нежность, словно тот ещё оставался трогательным мальчишкой, и не удержался, прижал Митю к себе:
— Я соскучился, Дмитрий Ильич.
— Я тоже, Никит. Ты один?
— Да, папа что-то приболел, мама с ним осталась…
— Какой ты молодец, что выбрался, — недослушал его Митя, — я уж и не надеялся.
Они вместе пробирались по узкой тропке к участкам, и Никита с удивлением заметил, что у соседей расчищена дорожка.
— Агаты нет, — заметил его взгляд Митя. — Только её бабушка с дедушкой. А я тоже обрадовался было…
— Да я так, просто… — зачем-то начал оправдываться Никита.
Митя коротко глянул на него — Никите его взгляд показался совсем взрослым и понимающим — и увёл разговор в сторону:
— А хорошо здесь сейчас. Совсем не так, как летом.
— И правда. Мы раньше тоже зимой не ездили. А потом как-то раз приехали, и теперь вот частенько теперь бываем. Красота ведь такая… И тишина…
— А мы вот почти никогда. Здорово, что ты меня вытащил…
За разговорами они прочистили принесёнными Митей лопатами дорожку от калитки до дома. Никита приставил к крыше хозблока лестницу и принялся сбрасывать снег: крыша была старая, слабая, могла и не выдержать такую тяжесть.
На соседнем участке вдруг раздался звук открываемой двери, и на улицу вышла одна из бабушек Агаты. Она огляделась по сторонам и заметила Никиту.
— Ой, Никитушка! Здравствуй, дорогой! Ты один?
— Один, Анастасия Васильевна! Родители дома остались!
— Тогда, как дела переделаешь, приходи к нам обедать!
— Да ну что вы, спасибо, не нужно!
— Даже и не отказывайся!
Они ещё немного поперекрикивались так — она со своего крыльца, он с крыши — но тут вышел дедушка Агаты и авторитетно заключил: