Вечер потрясения

Завадский Андрей Сергеевич

Когда сознание вновь вернулось, Сергей Буров не смог бы сказать с уверенностью, сколько минуло времени. Возможно, он был в беспамятстве считанные минуты, а, может, прошли и долгие часы.

– О-о, – застонав, генерал, опираясь на локти, кое-как приподнялся, затуманенным взором осматриваясь по сторонам. – Господи! Моя голова!

Нет, едва ли прошло слишком много времени, иначе сюда сбежалась бы половина комендатуры, посмотреть, как там дела у любимого командира. И уж точно никто не оставил бы начальника штаба лежать посреди кабинета, затянувшегося, кстати, клубами густого дыма, присыпанным штукатуркой.

Буров встал, дождался, когда стены такого привычного кабинета

перестанут кружиться вокруг своего хозяина в стремительном хороводе, сделал шаг, затем еще один и еще. В этот миг Молотов пошевелился, простонал, а затем, выругавшись матом, но как-то без энтузиазма, не от души, как умел, начал подниматься, опираясь о стенку.

– Витя, живой? – Буров подскочил к своему заместителю, подхватив его под руки и рывком поставив на ноги. – Ты как, цел?

– Сергей, – прохрипел в ответ Молотов, взгляд которого казался совершенное безумным. – Какого черта, Сергей? Что это было?

– "Духи", мать их, – прорычал злой и не на шутку перепуганный генерал-полковник. Еще бы, здесь, в комендатуре, под охраной десятков солдат, не стоило и задумываться о возможной опасности. ни один террорист не подошел бы и на полкилометра, но вот все же кто-то пробрался, с бое или сумев обмануть часовых. – Ублюдки, – ругался Буров, на себе таща своего начальника штаба к выходу. – Суки! Твари!

Выбравшись в коридор, генералы закашлялись – все было в дыму, становившемся все гуще с каждой секундой, к тому же в воздухе повисла пыль, мелкая крошка от осыпавшейся штукатурки. Буров, взвалив на себя Молотова, и успев еще подумать, что на такой случай впредь нужно ввести для своих подчиненных ограничение по живому весу, двинулся к лестничной клетке. Кабинет командующего находился не третьем этаже, и генералу не хотелось, замешкавшись, оказаться под руинами, если этот взрыв окажется не последним.

Полтора десятка метров офицеры преодолели не меньше, чем за пять минут, с трудом переставляя ватными ногами. Странно, никто не попался на их пути, хотя сейчас здесь должно было находиться полно народу, дежурные, караул, адъютанты, еще Бог весть кто. Генерал-полковник Буров плечом толкнул от себя дверь, вываливаясь на лестницу… и едва успел остановиться, увидев вместо ступеней оскалившийся кусками арматуры темный провал.

– Черт!

Генерал с трудом сохранил равновесие, что было тем более трудно, если учесть, что на плече безжизненно повис Молотов, кажется, вновь потерявший сознание. Еще миг – и оба они улетели бы вниз, с десятки метров ударившись о кирпичи. Лестницы не было, как не было, похоже, и доброй половины здания, превратившейся просто в кучу битого камня, под которым теперь и стоило искать и дневальных и дежурных. Генерал Буров застонал, но не от боли, вернее, не столько от боли, а от досады – чтобы сотворить такое, нужно не меньше грузовика, доверху набитого взрывчаткой, но проехать к самой комендатуре на таком транспорте нереально. Должно быть нереально, а, значит, кто-то предал, открыв дорогу бандитам, дав им всего пару минут, чтобы исполнить свой изуверский замысел.

– Товарищ командующий, – в спину ударил взволнованный крик. – Товарищ командующий, вы живы? Вы не ранены?

Майор, ни имени, ни лица которого Сергей не помнил в этот миг, побежал, увидел обернувшегося к нему генерала и замер с открытым ртом.

– Жив, – прохрипел Буров. – Сам не видишь? Здесь не Америка, зомби нету.

– У вас кровь, товарищ командующий, – майор указал рукой куда-то на голову генерала. – Вам нужна помощь!

Буров коснулся ладонью лба. Точно, кровь, наверное, из раны на голове – воткнуться на лету в бетонную стену без последствий редко у кого

получалось. Наверняка еще и сотрясение мозга, просто пока шок не прошел окончательно, а вот потом накатит все и сразу. К дьяволу!

– Помогите лучше ему, – приказал командующий, передавая на руки незнакомому офицеру своего начальника штаба. – Я в порядке.

– Идемте скорее, – майор двинулся по коридору, и теперь генерал понял, что он заметно хромает на правую ногу. – Нужно выбираться, пока здание на обрушилось.

– Что происходит? – взял быка за рога Буров. – Что это было?

– Террористы, наверное, – неопределенно ответил офицер. – Я не знаю, товарищ командующий. Это что-то страшное! Все разрушено, абсолютно все!

Добравшись до другого крыла комендатуры, как ни странно, почти не пострадавшего, и встретив по дороге нескольких офицеров, в основном, раненых или контуженых, тоже пробиравшихся на выход, Буров в сопровождении майора и бесчувственного Молотова, оказался на свежем воздухе. Перед глазами все плыло, периодически вспыхивая и растворяясь в потоке нестерпимо яркого света, но сквозь сияние удалось все же разглядеть общую картину.

– Господи, – простонал вновь генерал, озираясь вокруг. – Боже мой!

Половины здания комендатуры не существовало – мощный, не меньше тонны пластида, как прикинул бывший артиллерист Сергей Буров, взрыв полностью уничтожил строение, убив несколько десятков офицеров. На месте контрольно-пропускного пункта, там, где прежде из-за брустверов щерились крупнокалиберные пулеметы, способные простреливать улицу на всем ее протяжении, заливая ее потоком раскаленного свинца, чернела дымящаяся воронка, а вокруг нее было разбросано то, что несколько минут назад являлось часовыми, только заступившими на пост.

Бронетранспортер, обычно находившийся здесь же, был на месте, только перевернутый кверху колесами, а башня вовсе валялась в нескольких метрах, уставившись в небо изогнутыми стволами спаренных пулеметов. Рядом с бронемашиной, прямо на асфальте, лежали и сидели чудом уцелевшие при атаке бойцы, и кто-то уже разорвал зубами перевязочные пакеты, а другие звали санитаров. Стоявшая же неподалеку БМП просто перестала существовать – опознать боевую машину в скомканном куске металла, утратившем всякую форму, стало просто невозможно.

– Кто здесь старший, – глухо прорычал Буров, схватив за рукав пробегавшего мимо прапорщика. – Где начальник караула? Доложите обстановку!

– Это ракетный удар, – торопливо сообщил прапорщик, попытавшись принять уставную стойку смирно при виде генерала. – Почти все погибли, начальник караула тоже.

– Ракетный удар? Чепуха! – Командующий помотал головой. – Собирайте бойцов, организуйте оборону, перенесите раненых в безопасное место. "Духи" могут появиться снова!

Сергей Буров словно вернулся в прошлое, в те дни, когда чудом освобожденный от боевиков Грозный – о, какой ценой досталась эта победа в далеком теперь январе девяносто пятого! – вновь оказался в руках спустившихся гор бандитов, ударивших внезапно, с такой силой, что федеральные войска дрогнули, чудом не обратившись в бегство. Генерал, тогда еще – всего лишь подполковник, входил в этот город с боями, и так же оставлял его, одним из последних покинув чеченскую столицу, и оба раза он видел одон и то же – сгоревшие остовы бронемашины и изувеченные тела бойцов, русских солдат, желторотых пацанов, брошенных в мясорубку. Он тогда поклялся самому себе никогда не поступать так с теми, кем доведется командовать впредь, и вот клятва оказалась нарушена – враг явился незамеченным и ударил в упор, насмерть, и он Сергей Бурове, ничего не смог противопоставить этому.