Вечная любовь
Шрифт:
Авриль с опозданием поняла, что лишилась оружия.
— Удивительно, что их так мало, — сказала она, повернувшись, и пошла задом наперед, чтобы удобнее было следить за быстрыми руками Хока. — Мужчины, где бы они ни жили в людском мире, все равно остаются мужчинами. Если, конечно, вам не удалось каким-то невероятным способом покончить с духом соперничества, агрессивностью, завистью, алчностью…
— На Асгарде для всего этого слишком мало поводов, Земли и богатств хватает на всех, и у всех времени в избытке, чтобы наслаждаться изобилием, и все пользуются им в равной мере. И у нас
Авриль остановилась и, отвернувшись, вперила взор в спокойные, непроглядно-черные в ночи воды залива.
— Тебя послушать, так Асгард и впрямь рай земной. — тихо сказала она, размышляя о том, сколь отличен от его мира ее собственный. Франция только и знала, что воевать: короли и лендлорды постоянно сражались за земли, богатства, власть, мстили друг другу.
— Да. — Голос его звучал теперь совершенно серьезно. — Хотя, сказать по правде, меня немного пугает то, что мы стали слишком мирными.
— Как можно быть слишком мирными?
— Можно, если учесть, что вы, утлендинг, продолжаете расширять границы своего мира и подступаете все ближе к нашему. — Он подошел и встал рядом, бросив на песок ее туфли и палку. — Шесть столетий мы жили здесь в безопасности. Редко какой корабль рисковал заплывать в эти северные воды. — Он посмотрел туда, где покачивался на волнах едва различимый силуэт его кнорра, высокая мачта выделялась на фоне освещенного лунным светом неба. — Но с каждым веком вы строите более огромные и мощные суда и все глубже внедрялись в неизведанные уголки земли. Настанет день — и чужеземцы найдут нас. — От безнадежной уверенности, звучавшей в его голосе, у Авриль мурашки пробежали по коже. — А мы так привыкли к миру и так отвыкли от войн, — продолжал Хок, — что, боюсь, не сможем защитить себя, когда этот день наступит.
Авриль вспомнила милых, дружелюбных жителей города, вспомнила о Жозетт и Келдане, и сердце у нее сжалось. Она не сомневалась, что воинственные мужчины из ее мира — все эти лендлорды, принцы и короли — не задумываясь, обрушат всю мощь своего оружия на остров, чтобы завоевать его.
— Вы должны сделать все, что в ваших силах, чтобы защитить себя, — тихо проговорила она. — Вы должны… вы должны создать армию…
— И построить военный флот? И дать каждому в руки оружие, и научить убивать? Да ведь это разрушит самую суть той жизни, которую мы захотим таким образом защитить. — Он взглянул на Авриль. — Может быть, и придет время, когда я буду вынужден посоветовать это сделать, но пока стараюсь убедить своих сограждан в том, что нам следует изменить некоторые наши традиции, например, традицию совершать вылазки за невестами. Потому что всякий раз, когда мы появляемся в вашем мире…
— Вы рискуете, что кто-нибудь проследит ваш путь назад? Хок кивнул:
— Теперь, когда ваш мир становится таким перенаселенным, мы должны быть особенно осторожными, чтобы не выдать своё местопребывание. Нам необходимо еще тщательнее хранить
Авриль не отвела глаз, сейчас, как никогда прежде понимала, почему для него так жизненно важно, чтобы ни одна из пленниц не покинула Асгард.
В том числе и она.
Хок удерживал ее от возвращения к Жизели не потому что был злым или бесчувственным; напротив, он искренне сочувствовал ей.
Но так же глубоко он сочувствовал своему народу.
— Так вот почему ты единственный, кому можно совершать вылазки, — догадалась Авриль. Хок кивнул:
— В мои обязанности входит наблюдение за внешним миром, чтобы в случае необходимости Асгард мог вовремя встать на свою защиту. Я наблюдаю за их портами и их кораблями. Собираю всевозможные сведения. Прислушиваюсь к тому, о чем говорят мореплаватели, направляющиеся в наши края.
Авриль вдруг похолодела.
— Но ты сказал, что можешь прожить вдали от Асгарда не более…
— Не более шести дней. Мои путешествия вынужденно коротки. И я совершаю их не чаще двух раз в год. Это рискованно, но таков мой долг.
Сердце глухо забилось в груди Авриль. Она осознала какой опасности он себя подвергает.
— А если во время одной из таких экспедиций с тобой что-нибудь случится?..
— Вдали от Асгарда его целебная сила на нас не распространяется. В Антверпене двое наших товарищей были убиты. Хок повернулся и зашагал прочь.
Авриль последовала за ним. От горечи, звучавшей в его голосе сердце ее больно сжалось.
— Хок, прости, — прошептала она. — Я понимаю, как тяжело терять друзей, с которыми долго жил бок о бок.
Он ответил не сразу.
— Они были молоды, — горестно произнес он наконец. — Слишком молоды, чтобы послушаться, когда я предупреждал их, чтo путешествие будет опасным. Слишком нетерпеливы. Мы предпринимаем такие экспедиции не чаще одного раза в тридцать лет, когда вырастает новое поколение.
— Как Келдан?
— Да. — Хок оглянулся туда, откуда они пришли. — Как Келдан. — Печальная улыбка искривила его губы. — Он просил взять его в предыдущее плавание, но старейшины не разрешили, потому что ему было всего двадцать лет, он был совсем еще мальчик. — Улыбка исчезла с лица Хока. — Ему пришлось очень долго ждать свою невесту.
Авриль заметила озабоченность на его лице, и это насторожило ее.
— Ты думаешь, что Келдан и Жозетт не будут счастливы вместе?
Расправив плечи, словно сопротивляясь встречному ветру, Хок продолжал идти вперед.
— Нет, они будут жить прекрасно. И она будет счастлива. Так же, как и их дети.
— А Келдан?
— Келдан еще… — Хок замялся, — слишком молод, чтобы понять… — Сделав еще несколько шагов, Хок остановился. Он не повернулся к Авриль, ветер почти уносил его слова, но она расслышала: — Что это значит, когда она уходит.
Невыносимая мука звучала в этих словах, и Авриль вдруг осенило — она почувствовала себя так, словно луна только что упала с неба и обрушилась ей на голову.
— Ты уже был женат, — сказала она дрожащим голосом судорожно втягивая в себя воздух, — на такой же женщине как я, на утлендинг..