Вечное дерево
Шрифт:
– Другого не будет.
– Организуем... Через профсоюз.
Все засмеялись.
Кирилка почувствовал обиду. Всегда этот Лешка над ним превосходство имел, и по работе, и Ганну увел, и даже здесь.
Он вскочил, оскалился.
– Давай... подходи, не боись.
– Ну-ка!
– прикрикнула Полина Матвеевна.
– А-а... Не боись.
Леша не двигался. Все приумолкли. Всем было радостно и весело, и непонятно, чего хочет этот Кирилка.
– Что ж, коленки дрожат? Хорош у тебя муж, храбрый заяц!
Кирилка взял
– Прекратить безобразия!-крикнул Степан Степанович, будто подал команду.
– Ну-у! Н-новатор!
– Кирилка небрежно отмахнулся.
– А ну-ка, хлопцы, помогите, - решительно произнес Степан Степанович, кинулся к Кирилке и вместе с Сеней, Сергеем и другими ребятами в минуту скрутил его и потащил к дверям.
– Трус!-орал Кирилка.-За бабью юбку прячешься!
– Мне просто не хочется рук марать... Такой день у меня сегодня,-сказал Леша.
– Правильно, Лешенька. Умница.
– Ганна обнимала его и успокаивала.
Кирилку выставили за дверь. Он попробовал вломиться. Дверь не поддавалась. Ему сделалось жарко. Он рванул пиджак и почувствовал в кармане что-то твердое.
Сунул руку - нож. Кирилка со злостью всадил его в косяк, а сам опустился на пол и вскоре уснул.
* * *
У Ганны испортилось настроение. Было неприятно, что так получилось с этим Кирилкой.
– Я же говорил, дурак дураком,-утешал ее Леша.
– Ему пить совсем нельзя.
И все начали успокаивать Ганну.
"А гости-то здесь при чем?"-подумала Ганна и, встряхнув головой, улыбнулась.
– Что же танцы? Мы ж танцевать хотели.
Все тотчас оживились, довольные, что праздник продолжается.
Сеня достал из-за дивана баян, медленно, будто нехотя, примостил его на коленях, склонил голову, точно прислушался - не играет ли он сам? А потом неторопливо развел мехи. Полились негромкие, плавные звуки вальса.
– Что стоишь-то?
– спросила Полина Матвеевна.
– Начинай... Тебе, тебе положено.-Она подтолкнула Ганну в спину.
Ганна вся подтянулась, посерьезнела, величаво вскинула голову и, не взглянув на Лешу, положила легкую руку ему на плечо. Леша подхватил ее осторожно, кажется более' всего боясь приблизиться к Ганне вплотную, и, уставив никого не видящий взгляд вдаль, закружился, чуть опережая музыку. Ганна почти незаметно придержала его и, выждав мгновение, закружилась так, что белое платье развернулось колоколом.
– Вот она у нас какая!-сказала Полина Матвеевна и всхлипнула от умиления.
– Славная молодежь!-тотчас поддержал Степан Степанович.-Я вот и то думал...-он хотел сказать о своих мыслях, о сыне, о ссоре, об отъезде жены и Журки на Юг, но осекся: ни к чему, не к месту была бы его откровенность. Полина Матвеевна посмотрела на Степана Степановича искоса, словно оценила про себя, и спросила:
– Не забыл еще?
Степан Степанович не понял вопроса.
– Танцевать-то не разучился?
Степан Степанович проворно
– Полундра!-крикнул Сеня, не прерывая игры.
Молодежь со смехом расступилась, уступая дорогу дородной Полине Матвеевне.
Ганне снова было весело. Ей хотелось танцевать без конца.
– Буде!
– взмолился Сеня и, пискнув на высокой ноте, перестал играть.
Всем сделалось душно, захотелось подышать свежим.
воздухом.
– Идемте к Неве, - предложили в один голос Нелька и Нюся.
– Идея!-поддержала их вся компания. Стали собираться.
– Надень пиджак, - сказала Ганна Леше.
– Ну-у, теплота.
Он был розовый, раскрасневшийся, белая рубашка очень шла ему, делала молоденьким и свежим.
"Ах, какой он у меня красивый",-подумала Ганна и засмеялась от счастья.
Компания с шумом вышла из квартиры, Леша. чуть приотстал: закрыть двери.
Шум разбудил Кирилку. Вскинув тяжелую хмельную голову, он увидел перед собой белое пятно. Приглядевшись, различил Лешу.
– Лешка, а меня?
– прохрипел он.
Леша остановился, хотел что-то ответить, но не ответил, повернулся, чтобы идти.
Кирилка вдруг вспомнил обиду, что его выгнали со свадьбы, увидел нож и, не соображая, что делает, крикнул:
– Ну, так и ты не пойдешь!
Он выдернул нож из косяка и кинулся на белое пятно - на Лешу.
Послышался необычный звук: не то крик, не то стон.
Все обернулись. Леша, держась за перила, начал както странно оседать. На белой рубашке под левой лопаткой появилось красное пятно. Рядом с Лешей стоял Кирилка и дикими глазами, далеко отставив руки, смотрел на нож, весь в крови.
– Леша?-прошептала Ганна.-Леша!-крикнула она и подбежала, подставляя руки под его спину.
– Держите убийцу!-закричала Полина Матвеевна.
– Не надо. Не убегу.
Кирилка выпустил нож и обмяк, опустился на ступени. Нож долго звенел, подпрыгивая внизу, на каменной площадке.
Лешу обступили.
– "Скорую". Быстро,-приказал Степан Степанович.
Сергей бросился к телефону.
Когда приехала "скорая", Леша, не приходя в сознание, умер.
* * *
В окно был виден кусочек неба, крыша соседнего дома, оцинкованный карниз. Все было покрыто тусклым ночным светом. Все было хорошо различимо, но казалось необычным, неживым. По небу клубились тусклые облака, похожие на дым, точно там, высоко, бушевал пожар без огня, без искорки, с одним бесконечным дымом. К карнизу прильнул тускло-серый голубь и сидел не шевелясь, не дрогнув, будто мертвый.
Ганна переводила взгляд на небо, но неподвижный голубь снова и снова притягивал ее внимание, и она опять смотрела на него, и опять он представлялся ей мертвой птицей. И тусклость за окном мертвая. И тишина вокруг могильная. И комната как склеп, хотя и стоят четыре кровати, хотя и спят в них Галка, Нелли я Нюся.