Вечный огонь

Мачульский Роман Наумович

На железную дорогу выслали разведчиков. Они выяснили, что немецкое командование принимает меры к укреплению своих гарнизонов, охраняющих железнодорожные магистрали Брест — Гомель и Мозырь — Овруч — Коростень. Для этой цели была поднята словацкая дивизия. В гарнизонах, расположенных на участке Житковичи — Мозырь, разместились подразделения 101-го полка этой дивизии.

«Как же так, — думалось нам, — гитлеровцы оккупировали Чехословакию, растерзали ее землю на куски, лишили свободолюбивый народ самостоятельности, покрыли страну тюрьмами и концлагерями, а словацкие солдаты и офицеры приехали в Белоруссию воевать вместе с немецко-фашистскими захватчиками против своих кровных

братьев-славян! Неужели они забыли о том, что в суровом 1938 году Советский Союз был единственной страной, которая была готова протянуть Чехословакии руку помощи и выступить против фашистской Германии, направившей свои полчища против чехословацкого народа, если бы бывшие правители Польши и Франции не изменили общему делу, не отказались от своих договорных обязательств и разрешили бы нашим войскам пройти через польскую территорию? Неужели они не помнят о великом вкладе русского народа в разгром Австро-Венгерской империи, в результате которого Чехословакия обрела долгожданную независимость?»

Прошло несколько дней после прибытия словаков, и мы стали получать от связных донесения одно удивительнее другого. Словаки не трогают мирных жителей, охотно идут на встречи с ними, расспрашивают их о прежней жизни, угощают табаком и папиросами.

А вскоре в штаб соединения и обком партии прибыли командир отряда Михайловский, комиссар Жигарь и начальник штаба Корнейчик. Они доложили о том, что словаки ищут возможности связаться с партизанами.

«Среди личного состава словацкой дивизии, без сомнения, есть немало солдат и офицеров, которые не хотят служить фашистской Германии», — сделали мы вывод, выслушав доклад командира отряда.

Доложили Центральному Комитету КП(б)Б о прибытии в район действия нашего соединения словаков, об их отношении к местному населению и попытках установления связи с партизанами. Через несколько дней поступила радиограмма П. К. Пономаренко. Он советовал выделить надежных людей и через них установить связь со словаками, стараясь привлечь их на нашу сторону.

На одном из своих заседаний обком обсудил вопрос о том, как войти в контакт с солдатами и офицерами словацкого полка и вовлечь их в борьбу против гитлеровцев. Для установления связи со словаками был выделен Иван Васильевич Скалабан — работник обкома партии, опытный и выдержанный товарищ.

Иван Васильевич вместе с комиссаром отряда Жигарем подобрал себе несколько помощников из числа молодых партизан. Они переодевались в крестьянскую одежду, оставляли на базе оружие и шли в деревни, расположенные вблизи словацких гарнизонов. Вскоре в селах начали устраиваться вечеринки, куда приходили и словацкие солдаты. Молодежь, известное дело, и споет, и спляшет. Скалабан и его товарищи тоже принимали участие в нехитрых деревенских забавах. Но танцы танцами, а о деле своем партизаны не забывали. Они завязывали разговоры со словаками о житье-бытье, о тяготах войны. В ходе этих бесед, как бы между прочим, говорили о положении на фронтах, сообщали последние сводки Совинформбюро.

Разговоры становились все откровеннее. Словацкие солдаты начали говорить о том, что жизнь в Чехословакии стала значительно хуже, что гитлеровцы насильно заставляют служить им.

На одной из вечеринок словаки обступили И. В. Скалабана, которого они называли «всезнайкой» за его умение толково ответить на любой вопрос. Иван Васильевич рассказал о жестоких боях на советско-германском фронте и, окинув взглядом внимательно слушавших солдат, заявил:

— Фашисты — наш общий враг. Они хотят истребить славянские народы, превратить их в своих рабов. Хотите ли вы, чтобы гитлеровцы все время понукали вами?

—

Конечно, не хотим, — заговорили словацкие солдаты. — Но что поделаешь? У немцев сила. Кое-кто из наших пытался убежать на родину— немцы поймали и расстреляли…

Иван Васильевич не отчаивался, что словацкие солдаты пока плохо его понимают, боятся фашистов и не представляют, как с ними бороться. Он действовал умно и осторожно. Постепенно вокруг Скалабана сплотилась группа солдат, которые дали слово помогать партизанам всем, чем только можно. Через них наши товарищи передавали листовки, сводки Совинформбюро, советские газеты. Все это потом распространялось в словацких подразделениях. Некоторые словаки стали говорить Скалабану:

— Передайте партизанам, что они могут во время нашего дежурства спокойно приходить на железную дорогу и минировать ее. Мы мешать не будем.

В начале августа 1942 года подрывник Виктор Санчуковский познакомил Скалабана с молодой учительницей Лидией Янович, проживавшей в деревне Оголичи. Та подробно рассказала все, что знала о вражеском гарнизоне, о настроениях солдат и офицеров. А в конце добавила:

— Побывала я как-то на вечеринке в Копцевичах. В хате — танцы, шум. Вдруг заявился офицер. Солдаты-словаки повскакивали с мест, вытянулись перед ним в струнку. Ну, думаю, беда. Некоторые девчата потихонечку в дверь шмыгнули. А он улыбнулся, присел и сказал:

— Продолжайте.

Я набралась смелости, разговорилась с офицером. Он все о жизни расспрашивал, интересовался, не обижают ли жителей его подчиненные. Хороший, видать, человек…

Иван Васильевич сразу же ухватился за это знакомство. Предложил Лидии еще раз встретиться с офицером и поинтересоваться, не хочет ли он установить связь с партизанами.

Учительница согласилась, хотя и понимала, что малейшая неосторожность грозит смертью. Наша связная долго присматривалась к Яну Налепке и другим офицерам, искала случая вступить в разговор с ними. Наконец такой случай представился: Ян Налепка прибыл в Оголичи для проверки несения службы солдатами. С ним был еще один офицер. Они остановились у домика учительницы и начали о чем-то возбужденно разговаривать. Лидия слушала доносившуюся с улицы речь, но многое не понимала. Уловила только фамилию немецкого коменданта и нелестный отзыв о нем.

Лидия вышла со двора и обратилась к ним:

— Господа офицеры, зашли бы в хату.

Налепка узнал учительницу, поздоровался и направился в дом, приглашая своего друга. Офицеры продолжали, разговор. Лидии стало ясно, что оба недовольны какими-то распоряжениями немецкого коменданта. Тогда она подошла к столу и сказала:

— Я могу познакомить вас с людьми, которые посоветуют вам, что делать.

Словаки переглянулись.

— С кем же?

— Пока не скажу. Но если вы — настоящие патриоты Чехословакии, любите свой народ и желаете ему добра, то вам эти люди понравятся.

— Вы — партизанка? — спросил Налепка.

— Вам в каждом советском человеке чудится партизан, — сказала девушка. — Считайте, как хотите, но знайте: плохого я вам не желаю.

Офицеры попрощались и ушли. Учительница не знала, что делать. Тревожные мысли не давали покоя. Кому она доверилась? Товарищи это или враги? Может, пока не поздно, уйти в лес? Но, пересилив страх, осталась дома. Через несколько дней знакомые офицеры пришли к ней и сказали, что готовы встретиться с русскими, передали Лидии письмо для партизан. Связная немедленно направилась в деревню Бобрик, чтобы передать письмо Скалабану. Но по дороге ее задержали партизаны и доставили к комиссару отряда А. Жигарю, которому девушка и вручила письмо словаков.