Вечный огонь

Мачульский Роман Наумович

— Птички еще те, как пить дать, на провокатора нарвешься, — поговаривали некоторые товарищи из руководства отряда.

«Дима» — Давид Ильич Кеймах — рассуждал иначе. Он считал, что среди прислуги Кубе могли быть и изменники, добровольно переметнувшиеся в лагерь врага. Но наверняка есть и такие, которые остались честными советскими людьми. Это мнение, разумеется, было правильным. Его разделяли и Чуприс, и Свентаржицкий.

У «димовцев» в Минске была широкая сеть разведчиков-диверсантов, которые вели регулярную разведку воинских объектов, баз и штабов. Народные мстители усиленно готовились к нападению на армейский штаб, который днем находился в городе, а на ночь располагался в бронепоезде, стоявшем на станции Степянка. Руководители спецотряда

«Димы» рассматривали операцию по убийству Кубе как составную часть общего плана уничтожения высших чинов, работавших в армейском штабе и «генеральном комиссариате Остланда». По предложению Дмитрия Федоровича Чуприса подготовку к убийству Кубе поручили одной из групп минских подпольщиков, возглавляемой Марией Борисовной Осиповой. В этой группе состоял бежавший из плена военнослужащий Красной Армии Николай Похлебаев по кличке «Чиль». Кеймах и Свентаржицкий посоветовали Марии поговорить с Николаем и предложить ему познакомиться с горничной Кубе Еленой Мазаник, узнать, способна ли она пойти на опасное дело и осуществить его. «Чиль» охотно взялся за поручение. Он сначала познакомился с сестрой Елены — Валентиной Щуцкой, которая и помогла ему встретиться с самой Еленой.

— Партизаны надеются, что вы не будете стоять в стороне от борьбы с врагом, — воспользовавшись удобным моментом, сказал ей Николай.

— Я — советский человек, — ответила Елена.

— Хорошо. Я познакомлю вас с людьми, которые скажут, что делать.

Через несколько дней Николай познакомил Мазаник с Марией Борисовной Осиновой, которая и повела разговор об убийстве Кубе. После некоторой проверки друг друга Мария и Елена приступили к делу. Они передали в спецотряд «Димы» все сведения, необходимые для организации покушения на палача: систему охраны особняка, время смены караулов, распорядок дня фашистского гауляйтера. Давид Ильич и Яков Иванович тщательно проанализировали десятки вариантов сложной операции и остановились на одном: Елена должна пронести в особняк мину с часовым механизмом и подложить ее в постель Кубе. Боевой план предусматривал доставку Елены и ее родственников в партизанскую зону.

Командир отряда знал, что участники диверсии встретятся с огромными трудностями. Однако он спокойно посылал людей на опасную и рискованную операцию, так как был уверен: партизаны, привыкшие к исключительной четкости и дисциплинированности в работе, не сделают ни одного неосмотрительного шага.

В сентябре 1943 года, когда все было готово к убийству Кубе, Мария Борисовна Осипова прибыла в деревню Янушковичи на Логойщине и получила от коменданта деревни партизана-разведчика Петра Трашкова магнитную мину. Трашков проинструктировал, как обращаться с миной, ставить ее на боевой взвод. Мария положила мину на дно корзинки, присыпала брусникой, прикрыла тряпкой, поверх которой положила два с половиной десятка яиц и курицу, и вместе со своей подругой Марией Грибовской направилась в Минск. На окраине города они были встречены подпольщиком Николаем Прокофьевичем Дроздом. Он взял корзину и унес к себе домой.

20 сентября Мария Борисовна встретилась с Еленой и передала ей мину, показав, как надо устанавливать ее на боевой взвод. Женщины попрощались.

— Спокойней, Аленка. Главное — спокойствие, — напутствовала Мария Борисовна.

— Я должна сообщить, Мария, — сказала Мазаник. — На днях ко мне приходила Надежда Троян из бригады «Дяди Коли» с предложением убить Кубе.

— Хорошо, хорошо, — кивнула головой Осипова. — На тебя не только мы с Надей — весь народ надеется. Иди.

Елена положила мину в сумочку и ушла к себе домой. Наутро мина должна была совершить свой последний путь от квартиры Мазаник до особняка фашистского палача. Путь этот был недалек, но, пожалуй, еще более опасен, чем тот, который совершили накануне две отважные подпольщицы — Осипова и Грибовская. Если бы фашистам удалось обнаружить мину у Марии Борисовны, то обе женщины поплатились бы жизнью, но враг так и не узнал бы, для кого предназначалась

взрывчатка. Операцию можно было продолжать! Осипова хорошо это понимала.

Если же гитлеровцы обнаружат у Мазаник мину на подходе к особняку, то покушение на Кубе едва ли будет возможно. Оккупанты усилят бдительность и не подпустят партизан к своему шефу.

Еще издалека Елена заметила часового, стоящего у входа в особняк. «Спокойно, спокойно», — беззвучно шептала она, чувствуя, как холодный пот начал выступать на теле. Она старалась идти как можно свободнее, тихонько напевая веселую немецкую песенку. Солдат узнал ее и заулыбался, Она улыбкой поприветствовала его и проскочила через проходную.

— Извините, фрау, — вежливо остановил он ее. — Разрешите заглянуть в вашу сумочку. Служба такая…

— Ах, пожалуйста, — засмеялась Елена и приоткрыла сумку. — Вот батистовый платочек, духи… Подарить вам платочек? Нет, не могу. Он предназначен для генеральши. Вам же я завтра принесу не хуже этого. Ваша фрау будет довольна моим подарком. — Закрыв сумку, она быстро вошла во двор особняка…

Мина должна была взорваться в полночь. «Генеральный комиссар Белорутении» обычно в двенадцатом часу ночи готовился ко сну. До этого времени нужно было проникнуть в его спальню и подложить мину. Елена долго выжидала удобного момента. Наконец, когда коридор, ведущий к спальне, опустел, она шмыгнула в комнату и положила магнитный заряд под пружины кровати.

Елена Мазаник была сильно взволнована. Это не укрылось от Кубе.

— Что с тобой? Почему такая бледная?

— Зубы болят, господин генерал, — нашлась Елена. — Разрешите сходить к врачу. Вырвать надо…

— Хорошо. Скажи, чтобы отвели тебя к немецкому зубному врачу.

Держась рукой за щеку, Елена вышла из особняка. Вскоре она уже была у сестры Валентины.

— Ну как? — бросилась та к Елене.

— Все в порядке…

— Давай скорее, машина ждет. Тетю и детей уже увезла в партизанскую зону, — сказала на ходу Валентина.

Женщины поспешили в условленное место, где их ждал на грузовике подпольщик комсомолец Николай Фурц. Он отвез их километров за шестнадцать от Минска. Вскоре они были доставлены на бегомльский аэродром, откуда улетели в Москву.

Мужественные партизаны и подпольщики точно выполнили приговор советского народа: гитлеровский палач Вильгельм Кубе в ночь на 22 сентября 1943 года был убит партизанской миной.

За образцовое выполнение задания командования и проявленный при этом героизм Мария Осипова, Елена Мазаник и Надежда Троян удостоены звания Героя Советского Союза.

Мы с членами Логойского райкома партии и командирами отрядов подробно обсудили положение в районе. Наметили план более активных боевых действий отрядов, поговорили о том, как укрепить и расширить связи с минскими подпольщиками.

А через день у меня состоялась встреча с секретарем Заславского подпольного райкома партии Иваном Федоровичем Дубовиком, комиссаром бригады «Штурмовая» Ильей Мартыновичем Федоровым и начальником штаба Иосифом Лазаревичем Фогелем. Последний вручил мне строевую записку. Из нее явствовало, что бригада «Штурмовая» состоит из шести отрядов, в которых насчитывается более 1400 человек. На вооружении бригады 9 минометов, 92 пулемета (в том числе 59 станковых), 63 автомата, 7 противотанковых ружей. Отряды располагались и вели боевые действия на территории Заславского, Минского и Радошковичского районов. Бригада, созданная 29 декабря 1942 года, накопила немалый боевой опыт.

— Как у вас идет подготовка к «рельсовой войне»? — поинтересовался я.

— Составлен приказ, в котором указано, где и какой отряд должен действовать во время операции, — доложил Фогель. — Командиры отрядов Л. П. Шубин, А. Т. Кравченко, В. Д. Захаров, В. Ф. Богданов-Федоров, Д. С. Рыдлевский и Г. Т. Гурко уже ознакомлены с приказом и приступили к подготовке.

Вместе с Фогелем и Федоровым я побывал в отрядах. Поговорил с людьми. У партизан высокий боевой дух, хорошее настроение.