Ведьма и ее любовь
Шрифт:
Полина потёрла похолодевшие руки о шероховатую ткань джинсовых шорт и принялась искать номер в записной книжке.
Всего два долгих гудка, и из динамика донеслось сдержанное приветствие.
— Мам, привет, — буквально заставила себя произнести Полина. — Как дела?
— Всё как обычно. А как ты? Не заболела? Голос какой-то странный.
Горло непроизвольно сжалось, будто отказывалось отвечать на эти вопросы. Полина сделала короткий вдох и произнесла то, что изначально совсем не планировала:
— У меня проблемы.
— Что случилось? — строго спросила мать.
—
Из динамика не раздавалось ни звука, и каждая следующая секунда этого затянувшегося молчания душила слабый огонёк надежды, что теплились внутри. Сердце стучало так гулко, что отдающийся в горло пульс причинял боль.
Полина болезненно поморщилась и уже хотела извиниться и завершить неловкий разговор, однако в тот же момент услышала настороженный голос матери:
— И что я должна сделать?
Семейные тайны
Та эйфория, что захлестнула Полину сразу после разговора с матерью, испарилась довольно быстро. Буквально в тот миг, когда она представила себе как будет происходить ритуал и кто должен на нём присутствовать. И Полина даже не знала, за что переживать больше — за неизбежное знакомство матери с Алексом или за то, как обе их матери поведут себя при встрече. Что-то подсказывало ей, что на вежливые и непринуждённые беседы рассчитывать не приходилось.
Стоило Полине вернуться в кафе — и её огорошили ещё одной тревожной новостью: чтобы провести ритуал им всей разношёрстной компанией предстояло отправиться в Михайловку. В бабушкин дом.
— Там место силы, — коротко объяснил Алекс. — Оно даст тебе дополнительную защиту.
На мгновение Полину охватила лёгкая паника. Деревенский дом её мать ненавидела всей душой и в последний раз приезжала туда, когда Полина ещё училась в начальной школе. По всей видимости, для матери это место было связано с чем-то очень болезненным и трагическим, потому что даже после смерти бабушки она не стала возвращаться туда, чтобы навести порядок и забрать вещи. Всё это пришлось делать пятнадцатилетней Полине одной.
Согласится ли её мать ехать в этот дом сейчас? Сможет ли переступить через свои принципы ради дочери? Её мать не имела привычки забирать данное обещание, однако это совсем не означало, что она воспримет новость спокойно и не превратит весь ритуал в кошмар наяву.
В любом случае, выбора у них не было. Враг, который приметил в Полине свою жертву, мог уже вовсю готовить для неё новую ловушку, поэтому действовать нужно было как можно скорее.
Уже через пару часов они с Алексом подъехали к дому её матери. В деревню было решено ехать всем вместе, на одной машине, и у Полины даже разболелся живот, когда она представила себе как пройдут полтора часа в дороге в такой компании. Волнение окончательно завладело её мыслями, стоило Алексу припарковать машину около подъезда.
Выбравшись на улицу, Полина расправила складки на платье, затем проверила воротник и пригладила
— Волнуешься? — раздался вкрадчивый голос сбоку.
Полина быстро обернулась, зацепившись взглядом за чёрную рубашку и брюки Алекса, и нервно кивнула.
На самом деле, он выглядел вполне… нормально. Длинные рукава прикрывали татуировки, которые её мать не переносила на дух, а волосы были собраны в аккуратный хвост. Можно было попросить его вытащить и пирсинг, однако Полина не стала этого делать — ей самой в облике Алекса уже всё казалось привычным и естественным, и заставлять его меняться только ради того, чтобы произвести лучшее впечатление на женщину, которая никогда ничем не бывает довольна, она не хотела.
— Я тоже в предвкушении, — многозначительно протянул он. — Это будет битва двух титанов. Ставлю на то, что моя мать первой начнёт скандалить.
Полина издала нервный смешок и вскинула на Алекса благодарный взгляд — эта шутка неожиданно произвела на неё успокаивающий эффект. Он улыбнулся ей в ответ, мягко и понимающе, и сердце Полины пропустило удар. Сделав короткий шаг, она едва успела коснуться пальцами его рукава, но именно в этот момент дверь подъезда плавно открылась, и на крыльце показался поджарый силуэт её матери.
В тёмно-синем классическом платье и с элегантным пучком на затылке она выглядела как строгая преподавательница, которая явилась на собрание, чтобы раздать пару десятков выговоров. Полина сразу же заметила, как напряглись брови на смуглом лице, едва та увидела Алекса, и заранее приготовилась к худшему сценарию. Внутреннее чутьё, натренированное улавливать настроение матери по малейшим изменениям мимики, забило тревогу.
Однако приблизившись к ним, женщина лишь сухо поздоровалась.
— Мам, познакомься, — неловко проговорила Полина. — Это Саша.
— Очень приятно, — отозвалась та. — Елена Александровна.
— Рад знакомству, — почти одновременно произнёс Алекс.
Никаких улыбок и, уж тем, более рукопожатий, только плотная чёрная завеса из нитей, которая всплыла между ними двумя. И Полина даже при желании не смогла бы определить, чья ложь была чернее.
— Полина, что за фонарь на лбу? — спросила мать, наградив её хмурым взглядом. — Как ты умудрилась его получить?
— Ударилась об дверь…
— Тебе что, пять лет? — Женщина раздосадовано покачала головой, а затем открыла свою сумочку и достала оттуда золотистую пудреницу. — Сделай с этим что-нибудь. — И вручив её Полине, обратилась к Алексу: — Куда мне сесть?
Тот без лишних слов распахнул заднюю дверь тойоты.
Из замешательства Полину вывел мягкий хлопок закрывшейся дверцы. Она растерянно взглянула через стекло на мать, которая, недовольно поджав губы, поправляла выбившуюся из причёски прядь волос, а затем ощутила прохладное прикосновение на своём запястье.