Ведьма и ее любовь
Шрифт:
— Мне очень тревожно за него, но я вижу, что он искренне любит её и только поэтому не вмешиваюсь… Полине вообще очень повезло, что в такое время с ней рядом оказался мой сын. И что он готов рисковать ради неё… Вам ведь объяснили, как работает запечатление? Далеко не каждый мужчина на его месте решился бы на это.
Каждое слово, сказанное Ольгой Васильевной, было чистой правдой, однако тон, которым женщина озвучивала эту правду, больно царапал чувства. Не в силах выслушивать прозрачно завуалированные упрёки, Полина отступила и уже собиралась развернуться и уйти, как вдруг её плечи обвила сильная рука. Алекс осторожно привлёк
— Не понимаю, о каком везении вы говорите, — отчётливо раздался голос её матери. — Моей Полине до встречи с вашим сыном вообще ничего не угрожало. И она прекрасно устроила бы свою жизнь без него и без этой… магии. У неё никогда не было недостатка в поклонниках. Я растила её скромной, порядочной и хозяйственной! Любой мужчина был бы счастлив взять её в жёны!
От досады Полина едва не застонала. Её мать в очередной раз продемонстрировала фантастическую способность унижать свою дочь сомнительной похвалой. Напряжённо стиснув пальцами предплечье Алекса, Полина затаила дыхание, мысленно умоляя свою мать замолчать. Кажется, сейчас она отдала бы что угодно, лишь бы та не усугубляла и без того щекотливую ситуацию!
— Она в первую очередь — ведьма! А вы воспитывали её как примерную домохозяйку…
— Не вам судить о моих методах воспитания. — В голосе матери появились опасные интонации, и уже в этот миг Полина поняла, что та вряд ли остановится. — Мой ребёнок, по крайней мере, не выглядит как граф Дракула!
— Я никогда не мешала своему сыну самовыражаться!
— И до скольки лет он будет самовыражаться? До пенсии?
Полину окатило волной жгучего стыда. Она порывисто шагнула вперед, чтобы вмешаться в разговор, который рисковал окончательно превратиться во взаимный обмен оскорблениями, однако вторая рука Алекса неожиданно обхватила её за талию и привлекла обратно. Спиной она ощутила, как задрожала его грудь от беззвучного смеха, и растерянно замерла. Саму Полину эта ситуация ни капельки не забавляла.
— Не важно! Главное, чтобы он был здоров и счастлив. Я сделала всё, что от меня зависело, чтобы Саша встал на ноги! — разгорячённо отозвалась Ольга Васильевна. Судя по тому, как высоко звучал её голос, она уже тоже теряла терпение. — А вы что сделали? Научили Полину лепить пельмени? Вы даже не удосужились рассказать ей кем она на самом деле является и не провели вовремя элементарный ритуал для её защиты!
— А вы разве не знаете, почему так произошло? Я думала, вы были дружны с моей матерью и в курсе, почему всё сложилось именно так!
Повисла неестественная звенящая тишина. Полина практически окаменела, осознав в какое русло внезапно свернул их разговор. Алекс позади неё пошевелился, и она обернулась, чтобы поймать его взгляд. В чёрных глазах плескалась растерянность, однако он крепче стиснул её в объятиях и наклонил голову вперёд, будто прислушиваясь.
Молчание сильно затянулось, и это означало, что Ольга Васильевна растерялась не меньше.
— Я не понимаю, о чём вы.
— Моя мать так и не призналась вам? В том, кто на самом деле вылечил вашего мальчика от проклятья.
Сердце подпрыгнула к горлу и заколотилось быстро и беспокойно, а в мыслях воцарился полный сумбур. Кажется, Полина совсем перестала
— Сашу лечила только Анна Михайловна…
— Анна Михайловна, — презрительно выговорила мать Полины, — не углядела за собственной внучкой, у которой слишком рано проснулся так называемый «дар»! Если бы я знала, что такое возможно, то не отправляла бы Полину в этот дом на каникулы. Я едва не потеряла единственную дочь из-за того, что она имела несчастье встретить здесь вашего мальчика!
— Я не понимаю…
Полина потрясённо дёрнулась на месте, ещё крепче впиваясь пальцами в руку, обнимающую её за плечи.
Как это возможно? О какой такой встрече рассказывала её мать? И что за проклятье она упоминала?
— И я тоже не понимаю, как это произошло! Наверно, она была слишком мала и не осознавала, что делает. Но после вашего визита Полина попала в больницу и перенесла клиническую смерть, а матери пришлось отдать часть собственных сил, чтобы моя девочка выкарабкалась! Мама прожила после этого чуть больше трёх лет… Она сама решила, что безопаснее будет держать Полину подальше от ведьмовского мира. А ещё она предупреждала, что «спасённый мальчик» может явиться за моей дочерью, потому что таков закон — долг жизни нужно возвращать!
Полина почувствовала, как ослабели её ноги. С трудом высвободившись из объятий, она развернулась к Алексу и несколько мгновений ошарашено всматривалась в его бледное лицо и тревожно мерцающие глаза. Она надеялась, что сможет разделить с ним тот шок, что обрушил на неё подслушанный разговор, однако Алекс совсем не выглядел удивлённым.
Так вот, значит, что привело его к ней? Вот почему он оказался рядом именно в тот момент, когда вся прежняя жизнь посыпалась мелким прахом?
— Вы знаете, мне самой уже ничего не нужно было ни от вас, ни от вашего сына, — словно сквозь вату услышала она голос матери. — Я выдала Полину замуж и успокоилась, даже имя этого мальчика успела забыть. Но она пришла ко мне недавно и сказала, что встретила надёжного мужчину, который о ней заботится. А когда я услышала, как зовут этого мужчину… всё сразу стало ясно.
Сени вдруг показались Полине ужасно тесными и душными. И взгляд, которым продолжал сверлить её Алекс, будто бы жёг кожу. Она с трудом отвела глаза, а затем бесшумно проскользнула в сторону крыльца и остановилась у лестницы, вцепившись в перила веранды. Свежий вечерний воздух немного остудил голову, но мысли продолжали кружиться в сумасшедшем водовороте.
Она пыталась нащупать что-нибудь в собственной памяти, любой клочок или зацепку, однако период, который пришёлся на её болезнь, почти полностью стёрся из воспоминаний, словно его нарочно выжгли раскалённым металлом. Полина помнила лишь то, как тяжело давалась ей реабилитация и какими слезами и потом приходилось нагонять школьную программу.
Сзади раздались шаги, а ещё через мгновение Алекс окликнул её по имени. Полина развернулась, судорожно пытаясь сформулировать хоть одну чёткую мысль.
— Ты был проклят? — спросила она испуганным шёпотом. Алекс утвердительно склонил голову, не спуская с неё глаз. — И кто сделал это?
— Кто-то из маминых недоброжелателей.
Полина непроизвольно поёжилась от того, каким безразличным тоном он ответил на её вопрос.
— Ты… помнишь что-нибудь? — произнесла она еле слышно. — Нашу встречу…?