Ведьма и её тень

Матвеева Нина

Он осекся, а Полина шумно выдохнула, осознав, что только что произошло. В горле пересохло от волнения, но она все же выпалила:

— Почему ты мстишь мне, а не Максиму? Просто... по привычке? Потому что над сестрой проще измываться?

— Ты мне не сестра, — отрезал он, смерив ее тяжелым взглядом. И тут же брезгливо добавил: — Ты... ребенок сожительницы моего отца.

Внезапно Полину охватило лихорадочное возбуждение — она могла бы многое отдать за то, чтобы эту фразу из уст Антона услышала ее мать. Которая боготворила несчастного покинутого мальчика,

не знавшего материнской любви. Которая спускала ему с рук даже самые отвратительные поступки.

— Ты называешь эту сожительницу матерью!

— Плевать, как я ее называю! Я никогда не считал тебя... — Резкая мелодия телефонного звонка оборвала его на середине, и Антон раздраженно схватил свой телефон со стола. Сбросив звонок, он отшвырнул его обратно. — Бесит.

От громкого звука удара Полина чуть не подскочила на месте. Уже несколько лет она не видела Антона в ярости, и сейчас он, кажется, был близок к тому, чтобы впасть в нее. Это пугало. Полина чувствовала, как ноги будто прирастают к полу, а сердце распухает в груди. И все же, она должна была продолжать. Нельзя было сдаваться на полпути.

— Ладно, ты... не обязан относиться ко мне хорошо, — проговорила она, настороженно вглядываясь в его потемневшие глаза: — Но я не виновата в том, что случилось. Я — такая же жертва этой ситуации, мне тоже изменили.

— Именно об этом я и подумал, Полин. Ты просто, как всегда, все неправильно поняла, — отозвался Антон спокойным тоном. От такой резкой смены настроения Полине стало не по себе. Серое полотно из нитей почти растворилось, а нового так и не появилось, и это сбивало с толку.

— Тогда объясни мне.

Она умолкла, ожидая чего угодно, — насмешек, попыток уйти от разговора, оскорблений. Но Антон вдруг посмотрел на нее, как на несмышлёного ребенка, и тяжело вздохнул.

— Мне уже давно плевать и на твоего мужа, и на Алину. Эта маленькая потаскушка вообще умерла для меня вместе со своим выродком, — проговорил он. Ошеломленная его признанием и резкими высказываниями, Полина попросту окаменела. Вокруг Антона начало проявляться столько нитей, что она не знала куда деть глаза. — Что такое? — Он подался вперед, криво усмехнувшись. — Я уверен, что ты ненавидишь ее не меньше. Хотя нет, наверно, все же, меньше. Это ведь не тебе она несколько месяцев врала, что ждет твоего ребенка.

Антон в очередной раз обманывал — ему было не плевать. Каждое его слово сочилось ядовитой ненавистью и смертельной обидой. Они не были направлены на Полину, но кровь в ее жилах стыла от одной мысли, что она могла стать их целью. Как Алине вообще удалось уйти от него живой после такого? В следующий миг ее настигла страшная догадка — та ушла не совсем живой. Он проклял ее.

Полина отвела взгляд в сторону, чтобы ожесточенное лицо Антона не задушило в ней остатки решимости, и с усилием произнесла:

— В этом тоже нет моей...

— Замолчи, — оборвал он раздраженно. — Я знаю, что виноват сам. Сам вытащил эту дрянь из мусорной ямы. Хотя поначалу она казалась мне лучшей версией тебя, только смотрела

на меня с обожанием, а не как дикий волчонок. — Чудовищный смысл этих слов обрушился на Полину ледяной волной, лишив способности четко мыслить. — Дошло теперь? Когда я узнал, что она умудрилась запрыгнуть на член к твоему мужу, то невольно даже восхитился такой рокировкой. Я даже был готов простить ей все, — проговорил Антон с каким-то воодушевлением и резко умолк. Воцарилась вязкая тишина, а затем он оттолкнулся от стола и двинулся на Полину. — Я был уверен, что ты придешь в итоге ко мне за защитой, нужно только создать условия...

Полина уже едва вслушивалась в слова, вместо этого она настороженно следила за каждым его движением — Антон застыл в паре шагов с выражением жадного нетерпения на лице. И она прекрасно понимала, что именно страх и растерянность подпитывают тот опасный огонек, что теплился в его глазах. Сердце билось в отчаянном ритме где-то в районе горла, а дыхания катастрофически не хватало.

Сделав глубокий вдох, Полина с ожесточенностью загнанного зверя произнесла:

— Ты... чуть не сжег меня. Я едва не умерла!

— Тебя не должно было быть там. Это ошибка.

— Ты совсем не в себе, да?..

— Наоборот. — На его губах появилась улыбка, и Антон сделал еще один шаг навстречу. Склонившись ближе, он заговорил пугающе ласковым низким голосом: — Мне кажется, что с тобой я как будто становлюсь собой. И только ты можешь справиться со мной настоящим, Полин. Другие ломаются. — Когда он протянул руку, чтобы коснуться ее щеки, Полину сковал неконтролируемый животный ужас. Окутанная удушливым запахом сигарет и ароматом горьковатого парфюма, Полина стояла, словно тряпичная кукла, не в силах даже уклониться от его прикосновения. — Я точно знаю, за этим образом жертвенной овечки есть что-то еще. Я чувствую это...

Его ладонь соскользнула на шею, к тому месту, где бешено пульсировала артерия, а затем лицо Антона начало приближаться к ее лицу.

В этот момент Полина ощутила, как ее правую руку будто насквозь прошило ледяными иглами. Боль ослепила ее на пару секунд, а с губ сорвался сдавленный стон. Даже Антон замер и удивленно заглянул ей в глаза. Лицо ее мучителя было так близко и так уязвимо. Она не могла позволить ему просто так уйти. Сжав в кулак онемевшие от боли и холода пальцы, Полина вскинула руку и направила в удар все отчаяние, что он годами взращивал в ее душе.

Кожу обожгло, стоило только Полине коснуться его лица. Вскрикнув от неожиданности, она проскользила кулаком по его щеке и отшатнулась. В этот момент дверь позади распахнулась и рядом мелькнула фигура Максима. Он моментально оттеснил ее себе за спину и напряженно замер.

— Я же говорил, — услышала Полина сдавленный хриплый голос.

Сначала она даже не поняла, кому он принадлежал. Полина буквально заставила себя сделать шаг в сторону и увидела, как Антон выпрямляется, отнимая ладонь ото рта. Его глаза возбужденно сверкали, а под носом растекалась широкая алая дорожка. Кровь была везде — и на его руках, и на рубашке.