Ведьма и её тень
Шрифт:
— Хорошо.
Изображение, мелькнувшее перед ее глазами, было скорее карикатурным, чем пугающим, но при виде его у Полины побежали мурашки по спине. Багровая кожа, глумливый оскал, короткие наросты-рога — все было при нем. Теперь сомнений не оставалось.
— Полин, я не хочу, чтобы ты ходила к этому человеку одна, — услышала она тихий голос. Рядом с картой дьявола появились еще две, но Полина даже не решалась спрашивать их значение. — Давай что-нибудь придумаем...
— Пока я не приду к нему лично, это не закончится, — выдохнула она. Предложение Алекса звучало действительно соблазнительно, но в то же время
С трудом оторвав взгляд от изображений, Полина посмотрела ему в глаза и вымученно улыбнулась.
— Поделись со мной? — прошептал Алекс, придвинувшись, и Полина ощутила его легкое прикосновение на своих похолодевших руках. — Я помогу тебе.
Она покачала головой и произнесла:
— Нет, это только мое дело. Я расскажу, когда все будет позади.
***
Прежде, чем открыть тяжелую дверь офиса, Полина в очередной раз нащупала в карманах просторной толстовки телефон и перцовый баллончик. Едва ли в грядущем противостоянии ей придется обороняться физически, но просто знать о том, что у нее есть оружие, было приятно. Коридор офиса пустовал, и Полина двинулась вперед, по пути отсчитывая двери кабинетов.
Около доски для объявлений она ненадолго остановилась. Здесь канцелярскими кнопками были прикреплены листы с какими-то списками, поздравительное стихотворение именинникам июня и фотографии лучших сотрудников. Чуть ниже висело еще несколько фотографий с корпоратива. Полина сразу поняла, что сняты они были зимой, — Максим на них красовался в белом свитере с оленями, который она подарила ему перед самым новым годом. Казалось, что те счастливые времена принадлежали какой-то прошлой, давно забытой жизни. Пробежавшись глазами по улыбчивым лицам, застывшим в пойманном кадре, Полина обнаружила уже знакомую ей светловолосую девушку. Фотограф будто застиг Алину врасплох — она выглядела испуганной и растерянной на фоне царящего веселья.
Пройдя дальше по коридору, Полина замедлила шаг около кабинета Максима и легонько постучала пальцами по дверному стеклу. До нее донесся шум отодвигаемого кресла, а через пару секунд дверь открылась. Выражение лица Максима заставило ее сердце пропустить удар, но прежде, чем он успел что-то сказать, Полина приложила палец к губам и схватила его за запястье.
— Мне нужно, чтобы ты подстраховал меня, — прошептала она, потянув за собой.
К последней двери в этом длинном коридоре.
Лицом к лицу
«Войдите».
Лицо Антона озарила удивленная полуулыбка, когда Полина шагнула через порог.
— Надо же, какие люди, — проговорил он, поднимаясь с рабочего места. — Чем обязан?
— Привет. — Полина выдавила ответную улыбку и напряженно проследила за тем, как ее брат подхватил со стола пачку сигарет и отошел к настежь открытому окну. — Зашла узнать, как дела. И спросить... про маму.
Закурив, Антон смерил ее скептическим взглядом.
— Она плачет каждый раз, когда я ей звоню. Ты вообще собираешься что-нибудь с этим делать? — Услышав эти слова, Полина почувствовала, как вина вонзила в нее свои острые ядовитые когти. Сейчас ей никак нельзя было отвлекаться на посторонние чувства, но
Полина отвела взгляд в сторону. Их разговор начался совсем не так, как она планировала. Нельзя было отдавать ему инициативу в расспросах, поэтому Полина снова подняла на него глаза и, набрав немного воздуха в грудь, произнесла:
— Она рассказала мне, что у тебя погибла беременная девушка. Ты сам-то в порядке?
Брови Антона взлетели вверх. Он пожал плечами, сделал очередную затяжку и тонкой струйкой выпустил дым в окно.
— Как видишь.
Ни выражение его лица, ни сам ответ не дали Полине никакой новой зацепки. Прежде чем продолжить, она некоторое время собиралась с духом.
— Ее, случайно, звали не Алина? — спросила она, чувствуя, как удары ее сердца становятся все более тяжелыми и частыми.
— С чего ты взяла? Какая вообще разница, как ее звали?
Полина возлагала много надежд именно на этот вопрос, рассчитывая, как минимум, увидеть нити, но Антон опять ускользнул от прямого ответа. Он смотрел на нее со смесью раздражения и удивления, отчего Полина вдруг совсем растеряла свой настрой.
— Девушку, которая родила ребенка от Максима, зовут Алина, и она тут работала...
Ее голос под конец словно растрескался. Устраивать допрос человеку, в чью сторону она в детстве боялась даже косо смотреть, оказалось совсем нелегко. Полина до сих пор чувствовала некую черту, выше которой ей нельзя было подниматься, и эта черта по-прежнему заставляла ее трусливо втягивать голову в плечи.
— Вот это теория! Я вообще без понятия, кто залетел от твоего мужа... — насмешливо произнес Антон. В этот же миг над его лицом всплыло черное облако нитей, спутанных и неряшливых, клубящихся как сигаретный дым. — Ты пришла поговорить о ней? Хочешь, чтобы я выяснил про нее что-нибудь? Или чтобы наказал?
Полина испуганно дернулась и по его глазам увидела, что именно такой реакции он и добивался. Раньше это было любимым развлечением Антона — доводить ее до панических состояний и наблюдать, как она захлебывается страхом и слезами. Та, маленькая Полина не могла ничего противопоставить старшему брату, не могла получить защиту у матери, однако Полина нынешняя была уже не настолько беспомощной.
— Я хочу, чтобы ты перестал отыгрываться на мне за то, что... мой муж увел твою женщину.
— Полин, ты под какими-то веществами что ли? — Лицо Антона озарило веселое удивление, но густое темно-серое полотно, возникшее за его спиной, слишком явно сигнализировало о неискренности. Антон неспешно затушил свою сигарету и бросил ее в стоящую на подоконнике пепельницу, а затем обошел стол и присел на край, вытянув ноги. — Есть еще какие-нибудь упоротые истории?
— Есть. Я сегодня чуть не сгорела заживо, — проговорила Полина, слегка задыхаясь. На миг ей показалось, что деланное спокойствие с Антона все же слетело, поэтому продолжила: — Я могла умереть, но ты же не этого хотел? Если бы хотел убить меня, то уже давно бы сделал это. Тем более, с теми связями, что остались от отца.
— Ты спятила... — устало произнес Антон, однако рваные жесты, которыми он поправил манжеты рубашки, выдали его нервозность. — С чего бы мне хотеть твоей смерти? И где ты вообще шляешься по ночам, раз...