Ведьмина печать. Ловушка для оборотня
Шрифт:
Она сама не знала причину, по которой совсем недавно знака не стало. Талаза тоже не знала или не захотела говорить, и Юлиана предположила самое худшее. Особенно после того, как стала чувствовать постоянное чужое присутствие. Даже когда засыпала, казалось, что за ней наблюдают.
Сар рывком прижал ее к себе и истово, взволновано зашептал:
— Тем более, ты должна быть со мной. Только по закону крови я смогу защитить его. Только так! И тебя бы не отдал, если бы мог!
Анка рыдала
— Не хочу! Не хочу, не хочу, если не нужна тебе!
Он растерянно уставился на нее.
— Нужна.
— Не ври!
— А зачем мне врать?!
— Я нужна тебе только потому, что большая! — Ана скривила губы, готовая вновь разрыдаться.
— Ну, хорошо, — вздохнул Сар, и, поставив ее на ноги, плюхнулся на колени.
— Люблю? Не знаю, может быть и нет.
Но любовь имеет множество примет.
И я одну могу сказать.
Ты памятью затвержена моей,
И ничего нельзя забыть уж ей.
И пусть я от тебя сбежать стремлюсь,
мне не спрятаться. И пусть.
Анка перестала плакать, торопливо осмысливая: так любит или нет? А потом топнула ногой и выпалила:
— Вот когда появится еще несколько примет и не останется сомнений, тогда и приходи! Убирайся к ведьмам!
— Люблю!
— А, быть может, и нет?! Как встретила оборотня, так и не заладилось. Даже вместо цветов — веники сушеные! — от жалости к себе, буйства гормонов и неоправданного признания она ужасно расстроилась.
— Но ягоды хоть понравились? — угрюмо спросил Сар.
Юлиана отвернулась, подумала и тихо пробурчала:
— Да.
Он обрадовано кивнул. Потом помолчал и добавил:
— Я сделаю все, чтобы ты больше не плакала.
Анка сидела в кресле и штудировала иномирской справочник под многообещающим названием «Помощник образцовым женам и экономкам». Не то, чтобы Юлиана горела желанием стать идеальной хозяйкой, но Талаза посоветовала ознакомиться на досуге, пока есть время, чтобы позже могла бы искать место экономки в состоятельном семействе.
— А что?! Ты высокая, сильная. Сделаешь лицо высокомерным, — и прислуга будет тебя уважать. А это самое главное для хорошей помощницы, — уверяла ведьма. — И работа не грязная, и сытно. А я тебе еще похвальное письмо напишу. И у знакомых попрошу.
Представляя, как явится к нанимателю и покажет рекомендацию от хозяйки борделя, Анка не знала: плакать или смеяться, но ее трогала забота Талазы. Да и надо же с чего-то начинать трудовой путь? Книга шла на удивление легко, да еще ягоды поднимали настроение.
Асаар, желая подлизаться, стал приносить ей не просто ягоды, а ягодные цветы. Живых еще не было, и он из тоненьких веточек связывал каркасы, на которые нанизывал ягодки,
Когда она впервые увидела ягодный букетик, подняла на него удивленные глаза, не зная, что сказать. И дерзить расхотелось, и все еще прощения не заслуживал. Но романтичное угощение приняла благосклонно.
Обрадованный Сар готов был сплести цветы хоть из веревок, лишь бы она вновь улыбнулась. Однако хитрая Ана, хоть и улыбалась изредка, по-прежнему не подпускала к себе. И как только съедала ягоды, вновь начинала смотреть с подозрением.
Когда под вечер наглец явился во второй раз и без угощения, Анка хотела возмутиться:
«Чего это шастаешь, как к себе домой?! — но почувствовав, что он сосредоточен и напряжен, прикусила язык. — Пусть скажет, чего надо, а вот потом…» — не успела разозлиться, как нежданный гость подошел ближе и, положив руки на плечи, произнес:
— Надо бежать как можно скорее.
— Шутишь?
Он повертел головой.
— Клянусь, я не заставлю тебя идти. Если только сама захочешь.
— Я с Талазой уйду. Раз, — и в безопасности.
— Нет! — Сар крепко прижал Анку к себе. — Если уйдешь с ней, я могу тебя больше не увидеть!
— Я не уверена, стоит ли соглашаться? Столько сомнений… — пользуясь случаем, принялась язвить она, намекая на его признание.
— Люблю, — пробурчал, смотря в глаза.
— Так ли в любви признаются? Да и холодно там, — кивнула на окно. — Я же замерзну.
— А буду греть тебя. И одежду приготовил, — помолчал и добавил: — А когда выберемся, признаюсь, как пожелаешь.
Юлиана вздохнула. Все равно она не собиралась так просто сдаваться. Слишком многого натерпелась.
«Вот потреплю нервы! Ведь имею же теперь право, а потом… быть может…» — додумать не успела, потому что Асаар провел пальцем по контуру ее губ, а потом поцеловал. Нежно, неожиданно, от чего она растерялась и не стала возмущаться его бесцеремонной наглостью.
— Я если печать вернется? — спросила, пронизывая взглядом.
— Точно! — Сар схватил ее за руку, расцарапал свой палец и, начертив на ладони кровью знак, улыбнулся. — Теперь печать не вернется!
Анка растерянно похлопала глазами и коснулась живота.
— Уверен? А он?
— По закону крови он мой. И пока я свободен — свободен и он, — Асаар вздохнул и нахмурился. — И давай ссориться потом! Надо спешить!
— Большой, а глупый. Всегда все портишь, — покачала головой Юлиана.
— А я и никогда не был восторженно мечтательным, как некоторые.
— Зато Соль все делал для меня! И даже не сомневался.
— Но он не смог защитить тебя! Разве красивые слова лучше поступков?