Ведьмы.Ру
Шрифт:
Ульяна хотела ответить. Только что отвечать?
Что она рада?
А она рада?
Жила себе, жила. Спокойно. Размеренно. Без некромантов, мышей и нежити, мышами повелевающей. На работу ходила. Кредиты платила и смирялась с осознанием полной бессмысленности бытия.
И никакого тебе мародерства и побегов в клоунских костюмах.
Мелецкого вот.
Козлов странных. Силы…
— Тогда хорошо, — она даже улыбнуться смогла. И на душе стало спокойно, будто вдруг все неприятности не разрешились, скорее появилась глупая уверенность,
Не одна ведь.
Правда, продлилась она недолго. Зазвонил телефон. Резко так. Нервно. И трубку Ульяна сняла.
— Балуешься? — мурлычущий матушкин голос парализовал и недавняя уверенность испарилась, будто её и не было. — Силу, вижу, почуяла?
— Могла бы и рассказать.
— Спички детям не игрушка. Да и не было в тебе силы. Ни капли. Будь ты одарённой, я бы тебя учила.
И главное, звучит так, что хочется верить.
— Ты с первого дня меня разочаровала.
Это не новость.
— Вместо маленькой принцессы я получила… нет, не чудовище… в конце концов, чудовища по-своему очаровательны. Я получила среднестатистическое серое невыразительное нечто.
— Дай, — дядя Женя обернулся и протянул руку, в которую Ульяна молча вложила телефон. — Привет, сестричка. А ты всё продолжаешь? Да, приехал. Надолго? Как получится. Встретиться хочешь? Можно и встретиться… где? Ага. Найду. Не такой уж я дебил, как ты думаешь. Ой, да ладно, не говорила она. Тебе и говорить не надо. Все мысли на лбу написаны. Ты у нас недооценённая красавица, а вокруг одни как ты там сказала… унылые невыразительные нечты, мешающие тебе реализовывать потенциал. Ну-ну, не психуй. Сама ж постоянно повторяла, что люди должны знать правду о себе. А это в обе стороны работает. Ульку? Сейчас.
Телефон Ульяне протянули. А дядя Женя подмигнул и сказал тихо:
— Дело, конечно, твоё, но вот сейчас самое время трубку повесить.
Наверное, так и надо было сделать, но Ульяна зачем-то прижала эту трубку к уху и сказала:
— Да.
— Балда, — отозвалась матушка и голос её дрожал от гнева. Надо же, а у Ульяны никогда не получалось вызвать какие-либо эмоции, кроме брезгливости и ещё, пожалуй, презрения. Или вот недоумения. Но чаще всего эмоций в принципе не было.
Матушка резко выдохнула.
А затем другим, спокойным тоном, сказала:
— И всё-таки ты моя дочь. Поэтому хочу предупредить. Не верь им.
— Кому?
— Всем им. Где они были все эти годы? Небось, сочинили правдоподобную историю? Но это ложь. Правда в том, Ульянушка, что в тебе не должно было быть силы. А она появилась. И ты ведь помнишь закон сохранения энергии? Если где-то прибыло, то где-то убыло. Наверняка, что-то случилось. В роще ли родовой, в деревушке этой благостной. Кто-то или потерял силу, или не получил её, хотя должен был.
Матушка говорила очень спокойно, равнодушно даже.
— И почему? А потому что Улечка вдруг очнулась и потянула одеяло на себя, — она позволила себе смешок. — Пустое семя дало вдруг плоды. Бывает… только вот ты,
Ложь.
Ульяна вовсе не ничтожество.
— Силу надо не только получить. Главное — её удержать. И этому учат с пеленок. А знаешь, что случается с ведьмой, которая оказывается не способна подчинить свою силу?
Не отвечать.
И не спрашивать. Впрочем, маме вопросы и не нужны:
— Она сходит с ума, Ульянушка. А поскольку безумная ведьма способна натворить много бед, то при первых признаках его дар изымают. Даже согласие для того не надо. И да, поверь, моей матушке уже приходилось проводить обряд. А сила, чтоб ты знала, не пропадает. Ведьмы в целом весьма хозяйственные существа. Поэтому силу отобранную отдают кому-то, кто знает, как с ней обращаться. И вот кто-то становится сильнее, а кто-то…
Матушка всегда умела делать правильные паузы.
— Кто-то умирает.
Это ложь.
Или нет?
У лжи другой вкус. И цвет тоже другой.
— Сила — это часть души. А обряд выдирает её так, что и от души ничего, считай, не остаётся.
— Ты…
Рука онемела. И губы сухие. А там, внутри, гневным комом колобродит, ворочается, сила.
— Я не лгу, Улечка. Зачем оно мне? Понимаю, что родственнички мои произвели впечатление. Такие очаровательные. Такие понимающие. Готовые окружить любовью и заботой, только это всё иллюзия. Я тоже долго в ней жила. Верила, что мы семья, что всё-то друг для друга сделаем. А оказалось, что это всё — сказка для глупеньких доверчивых девочек. Не повторяй моих ошибок. Не верь им.
— А кому? Тебе?
— Почему бы и нет.
— Скажи ещё, что всегда говорила мне правду.
— Нет. Но все люди лгут. И я делала так, как считала нужным. Но это тебе не особо вредило.
— Даже коллекторы?
— Сама виновата, — матушка фыркнула. — Долги нужно отдавать.
— Это твой долг!
— Считай, что это была плата за полученный опыт.
— Ты моего отца приворожила…
— И это рассказали? — лёгкое удивление, но ни тени раскаяния. — Мне пришлось. У меня был лишь один шанс вырваться. И я им воспользовалась. Впрочем, о таких делах по телефону не говорят. Встретимся? Завтра? Не бойся, можешь взять с собой, кого пожелаешь. Или сразу всех. Похищать тебя не собираюсь. Вредить тоже. Только беседа… расскажу кое-что о любящих родственниках. Может, тогда ты думать начнёшь. Впрочем, вряд ли. Для этого мозги нужны.
Сила рвалась, требуя сделать что-то… что-то такое, что доказало бы… что?
Ульяна и сама не знала.
А потому сделала вдох. Это она хозяйка над силой, а значит, будет пользоваться ею, когда сочтёт нужным. Но вот нынешнее состояние стоило запомнить.
— Завтра. В полдень. В кафе «Магнолия».
И матушка отключилась.
Вот ведь.
— Много гадостей наговорила? — поинтересовался дядя Женя.
Ульяна кивнула. Сила внутри не исчезала. С другой стороны и сдерживать её получалось. Кажется.