Ведомые светом

Герман Валентина В.

— Учитывая всеобщую взволнованность Вашей судьбой, Ваше Величество, я бы не рекомендовал Вам затягивать с возвращением.

— Полностью согласен с Вами, Ронтан. Думаю, мы отправимся во дворец завтра же утром.

— По возвращении Вам, очевидно, придется сделать некое заявление перед народом, — продолжил Делтон. — Я позволил себе поручить Вашей канцелярии набросать его в общих чертах, и завтра утром, если пожелаете, оно будет у Вас на руках.

— Превосходно, — кивнул Плоидис.

— О чем заявление? Вкратце? — спросила Иллиандра.

— О

том, что враг короны повержен, мир восстановлен и Лиодасу ничто не угрожает. Обыкновенная разуверяющая речь, ничего более.

— Ничего более, — задумчиво повторила Иллиандра, и на губах ее заиграла смутная улыбка. — А что если у меня есть другая идея?..

Их было четверо в небольшой гостиной, довольно ярко освещенной дюжиной свечей и теплым пламенем камина. Берзадилар и Диадра уютно прижимались друг к другу на софе; диван занял Плоидис, теперь уже полулежавший и окруженный со всех сторон подушками. Воздух вокруг него едва заметно мерцал: Берзадилар вновь трудился над целебными чарами.

Иллиандра расхаживала по свободному пространству между ними и негромко декламировала с листа:

— …и мы, от имени лиодасского народа, клянемся служить Лиодасу верой и правдой…

— Служить верой и правдой? — переспросил Плоидис, и Иллиандра согласно нахмурилась.

— Ты прав, звучит нелепо. Служить Лиодасу… сердцем и душой? — предложила она.

— Оставаться верными Лиодасу сердцем и душой, — ответил ей Плоидис, и Иллиандра улыбнулась.

— Да, отлично, — она ненадолго склонилась к столу, поправляя написанное, потом снова взяла лист в руки и продолжила: — Клянемся оставаться верными Лиодасу…

Диадра, наблюдавшая одновременно и за работой Берзадилара, и за тихим диалогом Илли и Плоидиса, качнула головой с удивленной улыбкой.

— Подумать только, — шепнула она Берзадилару, — а когда слушаешь эти речи, стоя в зале или на площади, кажется, будто они рождаются спонтанно, в эту самую минуту. Я никогда не думала, что их выверяют и вычитывают столь подробно.

Берзадилар улыбнулся ей в ответ.

— Больше того, довольно часто их составляют и вовсе другие люди. И это весьма важное мастерство для короля — уметь произнести написанное так, будто оно исходит из самого сердца.

Диадра согласно пробормотала что-то, оглядывая теплое мерцание вокруг ауры Плоидиса.

— Ты уже закончил? — спросила она.

— Еще немного.

— Хорошо.

Она склонила голову Берзадилару на плечо, безмятежно наслаждаясь его близостью и теплом его тела. Он был таким надежным, таким бесконечно искренним, таким… нерушимым. Он был рядом, и Диадра полнилась ощущениями умиротворения, покоя и целостности, сворачиваясь доверчивым клубком и блаженно замирая подле него.

А где-то далеко — так далеко, будто и вовсе в другой жизни — она была ветром, невинным, беспечным и счастливым. Она гоняла по траве пеструю шуршавшую листву и радостно заливалась звонким смехом, и нежные лучи золотистого солнца ласково согревали ее…

— Ди.

Она

вздрогнула и очнулась от наваждения, встречая взор Берзадилара.

— Что?..

Он мягко улыбнулся ей.

— Устала?

— Вовсе нет.

Берзадилар ласково провел пальцами по ее щеке.

— Мне показалось, ты задремала. В любом случае, я уже закончил и мы можем идти. Ваше Величество, — он слегка повысил голос. — Позволите переместить Вас в Вашу комнату?

— О, нет, благодарю, Берзадилар, — Плоидис улыбнулся ему уголками губ. — Полагаю, мне стоит начинать передвигаться самостоятельно, учитывая, что завтра мы возвращаемся в Авантус.

— К утру Вам будет легче сделать это. Чары будут действовать еще почти целую ночь. Но, разумеется, как Вы пожелаете, — он поднялся с дивана, отдавая честь королю легким кивком. — Если что-то понадобится, вы знаете, где нас найти.

При этих словах Диадра вдруг слегка натянулась и покраснела. Берзадилар произнес это так непринужденно, словно для Илли было бы совершенно нормальным постучать в дверь спальни и увидеть на пороге их, двоих, вместе. Конечно, не то что бы Диадра собиралась строить из себя ханжу и скрываться от кого-то в собственном доме, но…

— Спокойной ночи, Ди, — Иллиандра, слегка приобняв ее за плечи, скользнула щекою по ее щеке.

— Спокойной, — ответила Диадра, смущаясь все сильнее.

Когда они поднялись наверх и подошли к дверям спальни, ей казалось, будто лицо ее пылало так, что смогло бы освещать им путь, если бы в коридоре не горели свечи. А Берзадилар вдруг остановился, не открывая двери, и, притянув ее к себе, бережно поцеловал.

— Хороших снов, Диадра.

Она растерянно застыла.

— Но… а ты…

Он улыбнулся, проводя ладонью по ее щеке.

— Скажи мне, если я ошибаюсь, но мне показалось, что твоя тревога сейчас как-то связана с моей возможностью переступить порог этой комнаты.

— Я… — Диадра смущенно осеклась, потом качнула головой и взялась за дверную ручку. — Пойдем, Берзадилар. Такие беседы неуместны в коридоре.

Они вошли, закрывая дверь за собой, и Диадра сделала несколько шагов и неуверенно остановилась, не зная, куда ей идти и что делать. В замешательстве она подошла к постели, переложила декоративную подушку, поправила покрывало. Потом шагнула к туалетному столику и принялась переставлять флаконы с духами, так, словно это было самым важным занятием на свете.

О Боги, почему же это было так странно?.. Почему она не испытывала неуверенности или смущения, оказываясь наедине с Терлизаном?.. И почему сейчас сердце ее колотилось в груди так, что трудно было дышать?..

Она вздрогнула, почувствовав, как Берзадилар возник позади нее, и его руки нежно обвились вокруг ее плеч.

— Ди, — прошептал он, склоняя голову и опуская подбородок на ее плечо, — ты боишься меня?

— Нет, — удивленно ответила она. — Нет, разумеется.

— Тогда прошу тебя, оставь флаконы в покое. Они и так уже стоят идеально ровно.