Век сурка
Шрифт:
— Понял, принял, — сказал я. — Ищу дальше, может, там еще что-то интересное будет.
— Угу, — он убрал картинку и снова погрузился в логи.
Я, конечно, уже далеко не так молод, но на память все еще не жалуюсь, и мне не составило большого труда вспомнить, кто именно там лежал.
Это был какой-то чувак по имени Дойл. Вроде бы, частный сыщик, который помогал Гарри добраться до правды и до меня. Не на общественных началах помогавший, разумеется, а за деньги. Федор его, вроде как, усыпил, чтобы он не услышал чего-то лишнего,
Я вообще с подозрением отношусь к людям, которые в логах не отображаются. Честному игроку скрывать нечего, и просто так заметать следы он не станет. Вот, например, Магистр тоже мало где отображается, и я отношусь к нему с подозрением…
Так кто же вы такой, мистер Дойл?
Интермедия 3. Дойл
Первый труп лежал у самого входа в переулок.
Типичный для этого района громила, одетый в типичные для громил этого района кожаные штаны и куртку с металлическими вставками, в руке он сжимал типичную для громил этого района утяжеленную дубинку, и карьера его тоже закончилась весьма типично — перерезанной глоткой.
Дойл перешагнул через его труп, следя за тем, чтобы полы плаща не впитали слишком уж много крови, и вошел в переулок. Здесь было темно, сыро и повсюду лежали мертвые тела. Перерезанные глотки, вспоротые животы, пробитые насквозь грудные клетки…
Грязная вода, собравшаяся в лужи после недавнего дождя, смешивалась с кровью и помоями, которые местные жители, свято чтящие традиции средневековья, выплескивали из окон прямо на улицу.
Переулок заканчивался тупиком, и пока Дойл дошел до конца, он насчитал шестнадцать трупов. Впрочем, считал он не слишком тщательно.
Автор кровавой инсталляции обнаружился в самом конце тупика. Он стоял, водрузил ногу на чью-то отрубленную голову, и грыз морковку.
— Наверняка, они это заслужили, — сказал Дойл.
— Понятия не имею, — сказал Кристоф. — Я сделал то, за что мне заплатили, не спрашивая о мотивах. А ты кто такой?
— Я Дойл.
Кристоф кивнул. Этого ответа ему оказалось вполне достаточно.
— Я пришел, чтобы выразить свое восхищение настоящему художнику в выбранной им области искусства, — сказал Дойл.
— Это было несложно, — сказал Кристоф.
— Вижу, что ты не зря считается вторым в списке самых опасных убийц Системы, — сказал Дойл. — Из ныне живущих, я имею в виду.
— Может быть, — сказал Кристоф.
— А ты не хотел бы стать первым?
— Говоря по правде, я не особенно интересуюсь этими рейтингами, — сказал Кристоф. — Если ты пришел исключительно для того, чтобы повосхищаться мной, можешь считать свою миссию выполненной и идти по своим делам. Я жду заказчика.
— Я и есть заказчик, — сказал Дойл. — И я нахожу картину вполне удовлетворительно, деньги уже переведены на твой счет.
Кристоф моргнул.
— Да, верно, — равнодушно сказал
— И ты даже не спросишь меня, ради чего умерли все эти люди?
— Нет, — сказал Кристоф.
— Этот заказ был лишь поводом для того, чтобы встретиться с тобой лично.
Кристоф пожал плечами.
— Есть и более простые способы, — сказал он.
— Но мне было любопытно посмотреть на результат, — сказал Дойл. — Небольшое тестовое задание перед настоящей работой. Сам понимаешь, репутация репутацией, но дела рассказывают о человеке лучше, чем чужая молва.
— Ты удовлетворен?
— Да, вполне, — сказал Дойл. — И у меня есть для тебя новый контракт.
— Работа есть работа, — сказал Кристоф. — Кто цель?
— Там целый список, — Дойл достал из кармана сложенный вдвое листок бумаги и протянул Кристофу.
Убийца догрыз морковку и только после этого принял список из рук частного детектива. Небрежно его развернул, пробежался глазами…
— Любопытный выбор мишеней, — констатировал он. — Ты не производишь впечатление человека, у которого могут быть такие враги.
— А я произвожу впечатление человека, выступающего посредником для других людей, у которых могут быть именно такие враги? — осведомился Дойл.
— Возможно, — сказал Кристоф. — И кто эти люди?
— Если бы они хотели, чтобы людей желающий узнал, кто они такие, я бы их не представлял, — сказал Дойл. — Институт посредничества в темных делишках работает именно так.
— Просто с этим контрактом могут возникнуть проблемы, — сказал Дойл. — А проблемы подразумевают увеличение оплаты. С кем мне об этом говорить?
— Со мной, — сказал Дойл. — В чем вы видите проблемы?
— Пойдем по списку. Говорят, что боги умирают тяжелее, чем обычные люди, — сказал Кристоф. — Но я этого не знаю. Мне еще не доводилось убивать богов.
— Так это же хорошо, — сказал Дойл. — Это настоящий вызов. Сумма контракта будет удвоена, по сравнению с обычной. Или утроена. В общем, сам определись с ценой.
— Пририсуй к обычной ставке еще один ноль, — сказал Кристоф.
— Это солидно, — согласился Дойл. — Но мне кажется, я понимаю процесс ценообразования и вполне с ним согласен. И мои наниматели тоже с ним согласятся. В этом плане они предоставили мне полную свободу действий.
Кристоф перевел взгляд на вторую строчку.
— Говорят также, что императоры умирают не тяжелее, чем обычные люди, — сказал он. — Но не этот император.
— Тоже пририсовать ноль?
— Пожалуй, что так.
— Сколько нулей пририсовать к третьему пункту? — поинтересовался Кристоф.
— Это игрок, — сказал Кристоф. — Ставка обычная.
— Ты должен понимать, что меня интересует последняя смерть, — сказал Дойл. — Иначе во всем этом нет никакого смысла.
— Значит, обычная ставка за каждую смерть, и так до тех пор, пока не случится последняя, — сказал Кристоф.