Великая армия Наполеона в Бородинском сражении
Шрифт:
Значительно меньший интерес вызвала работа Ч. А. Файфа «История XIX в.», первое издание которой вышло в Лондоне в 1880 г. Рассматривая события 1812 г., Файф обратился к трудам Богдановича, Шамбрэ, к ряду опубликованных документов, но основным источником материалов для него стал, конечно же, Вильсон. Наполеон, по мнению Файфа, безуспешно гоняясь за русской армией, пришел в конечном итоге к убеждению, что всякое сопротивление противника прекратится со взятием Москвы. Это и побудило его двинуться к русской столице. При Бородине, считал Файф, французы потеряли 40 тыс. (!), русские – 30 тыс. (!). «Обе стороны, – отмечал автор, – приписывали себе победу; на самом же деле ни одна из них не одержала ее. Это не было такое поражение русских, какое было необходимо Наполеону для окончательного решения войны; это не было торжество достаточное для того, чтобы спасти Россию от необходимости покинуть свою столицу» [485] .
485
Файф Ч. А. История Европы XIX века. М., 1889. Т. 1. С. 335–340.
Многие отечественные авторы, вслед за К. А. Военским, обратившимся к британской историографии войны 1812 г., утверждали, что рубеж XIX–XX вв. стал для нее переломным. Они связывали это с выходом в свет в начале 90-х гг. XIX в. работ американского адмирала А. Т. Мэхэна, ставших основой геополитической науки [486] . Теперь для североамериканской и британской публики война в России в 1812 г. должна была предстать только как эпизод великой борьбы континентального
486
Наиболее известное русское изд.: Мэхэн А. Т. Влияние морской силы на французскую революцию и империю (1793–1812). М.; Л., 1940. Т. 1–2.
487
См., например, характерную работу: Fitchett W. H. How England Saved Europe. L., 1899.
488
O’Connor M. W. Napoleon, Warier and Ruler, and the military supremacy of Revolutionary France. L., 1893.
489
Hutchinson H. D. The Story of 1812. L., 1897 (русское изд.: Гутчинсон Г. Д. Английский историк русской отечественной войны 1812 года. СПб., 1905); George H. Napoleon’s Invasion of Russia. Oxford, 1899; Burton R. G. Napoleon’s Invasion of Russia. L., 1914.
490
Rosebery A. Ph. Napoleon: The Last Phase. L., 1900.
491
Обращает на себя внимание, что несколькими годами ранее Розбери В. К. Надлер тоже сделал попытку психологического объяснения поступков Наполеона и Александра I в 1812 г.
И все же, несмотря на отсутствие оживленных дискуссий о Бородинском сражении в британской историографии того времени, память о нем держалась прочно. В преддверии Первой мировой войны и в ходе ее представления британцев о стойкости русских были важным фактором доверия к России как к союзнику. Эти представления во многом определялись такими изданиями, как, например, «Британская энциклопедия». Автор статьи, посвященной Бородину, вполне убедительно осветил основные этапы битвы и остановился на уже традиционном вопросе об использовании (или, точнее, неиспользовании) Наполеоном гвардии. Автор утверждал, что совсем «неочевидно», будто дополнительное введение в бой войск могло бы привести к решительным результатам. Полный разгром русской армии на поле боя под Бородином не имел бы решительного воздействия на «национальный дух русских». В целом наполеоновская армия, состоявшая наполовину из иностранных контингентов, потеряла 32 из 130 тыс., а русская – около 42 из 121 тыс. человек [492] . Хотя сражение при Бородине, указывалось в энциклопедии, памятно в основном по ужасным потерям обеих сторон, во многих моментах оно являло «прекрасный пример для исследования наполеоновской тактики».
492
The Encyclopaedia Britannica. Cambridge, 1910. Vol. 4. P. 267.
В межвоенное время интерес в Британии к Бородину и к войне 1812 г. в целом был невысоким. Русские всерьез, даже в самый канун Второй мировой войны, не расценивались как союзники. Только в 1950-е гг., уже в условиях «холодной войны», англичане начинают вспоминать войну Наполеона против России в 1812 г. В 1957 г. выходит книга У. Джексона «Семь дорог на Москву» [493] . В условиях чередования обострения отношений с СССР с временным потеплением эта работа была своего рода исследованием природы «русской силы».
493
Jackson W. Seven Roads to Moscow. L., 1957.
1960-е годы, в отличие от предшествующих десятилетий, оказались для британской исторической науки чрезвычайно продуктивными в исследовании войны 1812 г. В 1966 г. вышло фундаментальное исследование преподавателя Королевской военной академии в Сандхерсте Дэвида Чандлера «Кампании Наполеона» [494] . Как и все прочие главы его книги, сюжет о 1812 г. и Бородинском сражении был написан ярко и талантливо. Чандлер был оправданно осторожен, говоря об общем плане Наполеона при вторжении в Россию, и отмечал, что император, не разбив русские армии, первоначально предполагал провести зиму около Смоленска. Однако серьезные военные (возможный рост сил противника, трудности со снабжением собственной армии) и политические (неизбежные колебания союзников, активизация Англии, испанские дела, польский вопрос и признаки заговора в Париже) причины заставили его искать решающего сражения. К 7 сентября главные силы Великой армии насчитывали, по мнению Чандлера, 131 тыс. человек при 587 орудиях, тогда как русская армия состояла из 120,8 тыс. человек. Признавая роль случая и человеческого фактора в военном деле, автор отмечал, что холод обострил к началу сражения болезни Наполеона, вопрос, каким образом это повлияло на исход сражения, не затрагивал. Наоборот, Чандлер был склонен объяснять все решения Наполеона в Бородинском сражении факторами вполне рационалистическими, вытекавшими из военной необходимости, относя к ним и моральное состояние войск. Объясняя отказ Наполеона от предложения Даву обойти русские позиции, Чандлер, отметив недостаток сил, плохое состояние артиллерии и кавалерии, возможность отхода русских, отметил вместе с тем и достаточно глубокое знание императором боевых качеств русского солдата, который мог бы продолжать сражение даже при обходе фланга неприятелем. Общий план Наполеона на сражение основывался на идее прямой фронтальной атаки с диверсионными действиями против флангов врага. На полномасштабную атаку левого фланга Наполеон не решился, так как Великая армия со стратегической точки зрения была ослаблена. Помимо этого, Наполеон испытывал такое давление времени (а новости из Испании заставляли спешить еще более), что был вынужден остановиться на достаточно простом плане действий, и превратил сражение в «столкновение грубой силы». Оказало влияние и то, что дух армии к 1812 г. уже заметно изменился, и поэтому пришлось отказаться от практики перестройки в ходе боя колонн в линию: колоннами было легче управлять, но и потери были большими.
494
Chandler D. G. The Campaigns of Napoleon. N.Y., 1966.
По мнению автора, уже к 8.30 резервы Наполеона были введены в дело; оставалась одна императорская гвардия. Но когда пришло время бросать и гвардию в огонь, Наполеон не удосужился самостоятельно ознакомиться с ходом сражения. Штаб был в шоке, видя его безучастным и апатичным. Рейд русской кавалерии окончательно заставил Наполеона отказаться от использования гвардии. Поэтому, когда был взят «большой редут», вопрос использования или неиспользования гвардии для Наполеона уже не стоял, тем более что Мюрат и Бертье тоже были против этого. Данное решение императора было «возможно правильным в долговременной перспективе». Французские потери были не менее 30 тыс. (эту цифру, отметил Чандлер, некоторые авторы поднимают до 50 тыс.), а русских – 44 тыс. [495] В целом в работе Чандлера нашли развитие лучшие черты британской историографии Наполеоновских войн и войны 1812 г.: ясный, взвешенный военно-исторический анализ события, учет влияния политических факторов и, до некоторой степени, «человеческого фактора», стремление к объективности в оценке действий противоборствующих сторон. Помимо этого, книга Чандлера свидетельствовала еще об одном важном моменте: казалось, что на берегах Альбиона окончательно ушла в небытие наполеонофобия, постепенно замещаясь до некоторой степени даже восторженным отношением к деяниям великого императора.
495
Chandler D. G. The Campaigns… P. 183, 762–807. См. также: Idem. Borodino // On the Napoleonic Wars. L., 1994. P. 192–204.
В 1967 г. в Англии вышли сразу три работы, посвященные наполеоновской армии в России и оставившие заметный след в историографии, – книги Алана Палмера «Наполеон в России», Р. Ф. Делдерфилда «Отступление из Москвы» и своеобразное собрание свидетельств очевидцев с комментариями Энтони Бретт-Джеймса [496] . Работа Палмера была основана на значительном количестве французской литературы и опубликованных воспоминаний. До него в англо-американской историографии еще никто не смог представить столь широкого набора франкоязычных материалов. Однако автор ушел от наукообразной формы изложения событий, предпочтя форму увлекательного рассказа, в котором повествователь избегает делать какие-либо собственные выводы и не прибегает к придирчивому разбору фактов. При всех недостатках такого изложения Палмеру удалось затронуть мир внутренних ощущений, которые Наполеон мог испытывать при соприкосновении с Россией. Описывая события 6 сентября, автор поднимает рассказ о процессии с иконой в русском лагере и о портрете маленького Римского короля в лагере французов до уровня очевидного контраста в менталитете народов разных культур, встретившихся на Бородинском поле. К сожалению, сам ход событий Палмер представил довольно размыто, к тому же явно следуя за Сегюром в своей увязке перипетий сражения с душевными порывами Наполеона [497] . Несколько меньший интерес представляла книга Делдерфилда. Ее автор хотя и описывал Бородино [498] , но довольно бегло – его внимание привлекла, главным образом, трагическая эпопея отступления Великой армии. Хотя Делдерфилд и затрагивал вопрос о здоровье Наполеона, увязывая его с отказом от использования императорской гвардии в сражении, но делал это поверхностно, избегая каких-либо выводов.
496
Palmer A. Napoleon in Russia. L., 1967; Delderfield R. F. The Retreat from Moscow. L., 1967; Eyewitness Accounts of Napoleon’s Defeat in Russia. Ed. by A. Brett-James. L., 1967.
497
Palmer A. Op. cit. P. 103–127.
498
Delderfield R. F. Op. cit. P. 60–72.
Бретт-Джеймс предложил вниманию публики большое количество отрывков из воспоминаний и писем французских, немецких, русских, швейцарских и английских участников войны 1812 г., предпослав к каждой главе собственный комментарий. В предисловии к главе о Бородине он счел важным отметить, что Наполеон ответил отказом на призывы бросить гвардию в бой в поворотный момент сражения по причине своего нездоровья и рассеянности. Двумя строками далее комментатор написал, что это было сделано из-за «разумной предусмотрительности», хотя, заметил он здесь же, одна гвардия только и могла изменить ситуацию и сделать Бородино решающей победой Наполеона. В целом собственного взгляда на события великого сражения Бретт-Джеймс так и не представил. Даже несмотря на всю полезность публикаторской работы, которую он проделал, вызывают досаду нередкие фактологические ошибки при редактировании текстов (иногда были перепутаны даже авторы помещенных писем и воспоминаний) [499] .
499
Среди работ, вышедших в Англии в 1960-е гг., упомянем любопытную, но неглубокую статью, в которой анализировалась численность Великой армии в 1812 г.: Fry M. G., Fox J. P. The Grand Army and the Invasion of Russia // History Today. 1960. № 10. P. 255–265.
1970-е годы начались с публикации небольшой книги преподавателя Королевской военной академии в Сандхерсте Э. Р. Холмса «Бородино. 1812» [500] . Работа была достаточно беглая, хотя и не лишенная интереса. Так, Холмс заявлял, что разумного объяснения отказу Наполеона от плана обхода русских позиций Даву он не видит, так как при сильной фронтальной атаке французов русские могли отступить с таким же успехом. Официальная цифра французских потерь (28 тыс.), по мнению автора, неубедительна, так как французам приходилось атаковать русские укрепленные позиции, которые к тому же защищались многочисленной артиллерией. Отказывался Холмс и от окончательного решения вопроса о том, почему же Наполеон не использовал гвардию, тем самым отказавшись от достижения решительных результатов.
500
Holmes E. R. Borodino. 1812. L., 1971.
Одной из лучших работ по Бородинскому сражению, опубликованных на английском языке, остается книга британского историка Кристофера Даффи, вышедшая в 1972 г. [501] Характерной чертой его произведения стало достаточно критическое внимание к источникам. Причем, наряду с французскими и немецкими материалами, Даффи счел необходимым обратиться и к русским опубликованным документам. Прежде чем начать изложение событий самого Бородина, автор дал квалифицированный обзор стратегии и тактики русской и Великой армий, охарактеризовал особенности их материального обеспечения и сделал беглый очерк хода военных событий с начала войны 1812 г. Впрочем, особых откровений Даффи не сделал, следуя в основном за Чандлером. К моменту генерального сражения Наполеон располагал 133 тыс. солдат (что составляло 44 тыс. на милю), русские – 125 тыс. (то есть 36 тыс. на милю). Причем состояние французской кавалерии оставляло желать много лучшего, а из 587 орудий только 1/10 часть могла быть отнесена к батарейной артиллерии (последнее утверждение Даффи, вероятно, позаимствовал у Богдановича). В то же время русская армия включала много рекрутов, а 1/3 кавалерии составляли казаки (7 тыс. из общего количества кавалерии в 24 тыс.).
501
Duffy Ch. Borodino and the War of 1812. L., 1972.