Великая надежда
Шрифт:
— Останьтесь, — попросили дети. — А может, вы знаете что-то определенное?
— Вы с ума сошли, вот что я знаю определенно! — Он вновь опустился в кресло и опять зашелся в хохоте. — Я жажду объяснений, — сказал он, успокоившись.
— Мам это теперь не так уж важно, — возразил Георг.
— Может быть, когда-нибудь, — сказал Леон, — когда все будет уже позади, мы столкнемся на улице и не узнаем друг друга.
— Под огромными зонтами! — крикнула Эллен.
— Это верно, — задумчиво сказал Леон, — назад мы не хотим.
— А я хочу, — перебила его
Гость тихо встал с кресла. Он быстро наклонился к ней и поцеловал ей руку. «Спасибо», — смущенно сказала Биби. Ее вздох светло и мимолетно повис в воздухе. На город налетела буря, стало холоднее.
— Видно наше дыхание! — сказал Герберт.
Георг посмотрел на часы. Маленькая стрелка двигалась так быстро, будто ее подталкивали. И сразу же ему показалось, что она застыла на одном месте и остановилась. Он был обманут. С тех пор как дети прервали игру, между секундами повисали тяжелые паузы, и эти паузы все разрастались.
— Во что вы, кстати, играли? — спросил гость.
— Искали мир, — объяснил Герберт.
— Так играйте дальше!
— Да скажите же вы нам точнее, что с нами будет?
— Точнее я не знаю. Приказ сверху: приостановить депортацию. Совершенно неожиданно.
— Правильно, — крикнул Георг, — совершенно неожиданно, но почему никто этого не ждет? Почему хорошее всегда случается неожиданно?
— Так играйте же дальше, — сказал гость, — играйте, а я посмотрю! — Это прозвучало как приказ.
— Мы играем, — сказал Леон, — но на публику мы не играем.
— А вы поиграйте с нами!
— Да, поиграйте с нами!
— Ну нет! — раздраженно воскликнул гость, затряс головой, немного побледнел и оттолкнул детей от себя. — Дурацкая компания!
— Почему вы такой сердитый? — удивленно спросил Герберт.
— Я не сердитый. Просто мне неинтересно.
— Уж лучше будьте сердитым, — задушевно сказал Георг.
— Мы сыграем сначала, для вас. Но вы играйте с нами!
— Это репетиция или уже представление?
— Мы сами не знаем.
— А роль-то у вас для меня есть?
— Можете играть одного из бродяг.
— Получше ничего нет?
— Под конец вы сбросите с себя лохмотья и станете святым царем-волхвом!
— Ах вот как? Я думал, их только трое…
Гость стал играть с ними. Он играл от имени всех несвятых царей — большая роль без слов. Он вышагивал позади детей и подглядывал за их всепоглощающей тоской. Он услышал их отчаянное: «Здесь никого нет!» и испугался.
Поверх их голов поглядел он на дверь.
— Почему вы играете в темноте?
— Так мы лучше видим!
От дальнейших вопросов он воздержался. Герберт вложил теплые пальцы в его большую влажную ладонь и бережно указывал ему дорогу. Вплотную за тремя бродягами шел тяжелыми неуклюжими шагами чужой непрошеный гость.
— Там кто-то есть! — Но кто же там? —Гость нерешительно опустился вместе с бродягами на пол и притворился спящим. Большой и безмолвный, лежал он между ними. В квартире над ними слышались шаги. Кто-то беспокойно расхаживал взад и вперед.
Гость закрыл лицо руками.
— Ах ты болезный! Я расскажу тебе о любви небесной: в сердце Господнем она горит. — Кто там меня позвал? Я устал, я слишком устал. — Он крепко спит.Иосиф хотел увлечь Марию прочь, подальше от этих ряженых, которые до сих пор еще не знают, хорошие они или плохие, подальше от этих четырех безмолвных бродяг, но она не решалась отойти.
— Он смеется! — внезапно воскликнула она. — Посмотрите туда! Он над нами смеется!
— Прямо задыхается!
— Над чем тут смеяться?
— Почему вы смеетесь?
Георг сердито встряхнул его за плечи. Они сорвали у него с шеи шаль и попытались поднять его голову, но это им не удалось.
Гость всеми силами пытался спрятать лицо. Как дрожащая гора, лежал он посреди них и позволял их твердым угловатым кулакам барабанить по его пальто. Казалось, это было ему приятно. Его виски заливал румянец. Герберт вцепился ему в воротник.
— Над чем же тут смеяться? Над чем вы смеетесь?
— Перестаньте! — гневно крикнул Леон. — Немедленно перестаньте! — Но Герберт не слышал. Он верил в чужого, он держал его за руку. Он лихорадочно рванул пальто.
— Ты еще и воротник у меня оторвешь, — сказал мужчина и поднял голову.
— Он плачет, — сказала Эллен.
— Отдайте ему шляпу!
— Нет, — сказал гость, — нет, дело не в этом.
На миг он во имя другого задания забыл о том, которое поручило ему его ведомство. Он забыл, что он — шпик, забыл о тайной полиции и о приказе задержать детей, пока за ними не придут. Никого из них не следовало выпускать из квартиры.
В доме начал подниматься лифт. Мягко и неудержимо протискивался он сквозь стены. Человек хотел вскочить на ноги, хотел предупредить детей: «Уходите, убегайте прочь, ваши собрания обнаружены!», но чувствовал себя парализованным, как будто они непостижимым образом подчинили его своей власти. Лифт проехал мимо.
— На пятом этаже живет господин с костылями, — сказала Рут.
— Да нет же, — сказал мужчина.
— Дальше, — перебил его Леон.
— Скажите мне, куда же вы пойдете Мир искать…