Великая надежда
Шрифт:
Внезапно мужчинам остро понадобилось узнать, что хочет сказать Эллен, и это показалось им важнее всего остального. Они схватили ее за плечи и ощупали ее лицо. Один из них стал шарить в поисках платка и нашарил спички. Трясущимися руками он зажег спичку. Они лежали на раскрытых узлах, и им даже было мягко. Эллен скривила рот. Второй мужчина стал шарить в поисках спичек и нашарил носовой платок. Он поплевал на платок и равномерно размазал грязь по ее лицу.
— Перестань, бабушка, — недовольно сказала
— Что она говорит?
— Говорит: «Перестань, бабушка!»
— Что она имеет в виду?
— У меня уши заложены, проклятый песок!
— Просыпайся, детка!
— Теперь она опять застонала.
— Оставь ее! Она же попросила.
— Она думала, что это бабушка.
— Не знаю. Теперь она совсем успокоилась.
— Ты во всем виноват, болван!
— Прислушайся: она дышит?
Губы Эллен были полуоткрыты и слегка дрожали. Мужчина нагнулся к ней и приложил ухо вплотную к ее рту. Эллен не шевельнулась.
— Она умирает, — испуганно сказал он. — Силы небесные, она умирает!
Второй отодвинул его в сторону. — Эй, детка, держись! — Он вскочил на ноги и сказал: — Надо вынести ее на воздух.
— А все остальное?
— Вернемся позже.
— Позже? Давай все возьмем с собой.
— Я совсем запутался, зажги еще одну спичку!
— Где коридор?
— Там!
— Нет, он был здесь.
— Еще спичку!
— Вот тут был коридор.
— Не тут, а там.
— Но я точно знаю…
— Молчи, он был там! — Старший заботливо ощупал узлы и камни под собой, стало тихо. Потом он внезапно объявил: — Ты прав, ты совершенно прав, он около тебя. В его голосе было облегчение. Парень промолчал.
— А что теперь?
Он все еще молчал, спичка погасла. Эллен снова застонала и громко вздохнула. Он бросился к ней. Снова приложил ухо к ее губам и прислушался.
— Вы слишком близко подходите ко всему, — невнятно сказала Эллен и оттолкнула его. — Слишком близко, — повторила она тихо.
— Живая! — крикнул парень.
— Чего ты хочешь? — удивленно произнесла Эллен. — Чего ты от меня хочешь?
— Свет! — сказал парень и чиркнул третьей спичкой.
— Спроси ее, почему Бог должен нас благословить, — насмешливо перебил его старший. Только теперь до него дошло, что коридор исчез. — Почему Бог должен нас благословить? — проревел он из темноты.
— Ты тратишь слишком много воздуха, — проворчал младший.
— Кто ты? — удивленно спросила Эллен.
— Да уж не твоя бабушка, — медленно произнес младший.
— Нет, — подтвердила Эллен.
— Бабушка у тебя добрая? — осведомился младший.
— Очень даже, — сказала Эллен.
— Почему Бог должен нас благословить? — прокричал старший.
Эллен попыталась встать и опять упала. Младший нашел свечу и укрепил ее на камне. Внезапно
— Легко сказать, — возразила Эллен и схватилась рукой за висок. Она протерла глаза от песка и сконфуженно села. — Почему он так кричит? — и она ткнула указательным пальцем в темноту.
— Он хочет что-то узнать, — объяснил младший. — Ты должна нам кое-что объяснить. Когда ты пришла в подвал, не знаю, почему ты сказала — ну, не знаю, с какой стати — может, с испугу, или от неожиданности, или просто ничего лучше тебе в голову не пришло, а может, хотела нам польстить, словом, как бы то ни было, ты сказала…
— Да благословит Господь всех разбойников! — повторила Эллен, и в голове у нее окончательно прояснилось. Она подтянула к себе колени и напряженно задумалась над смыслом собственных слов. Да, она так сказала, этими словами она забежала вперед самой себя, и теперь ей надо было себя догонять, надо было маленькими осторожными шажками пройти весь путь до конца, надо было это объяснить. Крыса за большим камнем присела на задние лапки и насторожилась.
— Я никому не хочу льстить, — мрачно сказала Эллен. — Вы должны все вернуть назад, это ясно.
— Еще того лучше! — крикнул старший и подошел ближе.
— Намного лучше, — сказала Эллен, — но другие тоже должны все вернуть. Те, которые не разбойники.
— И ничего нельзя придержать у себя? — растерянно спросил младший.
— Не придержать, а просто чуть-чуть подержать, — объяснила Эллен. — Вы за все держитесь слишком крепко.
— Почему Бог должен нас благословить? — угрожающе шепнул старший. — Об остальном лучше помолчи. — Он опять поднял пистолет и поигрывал им.
Эллен внимательно поглядела в темноту, на оружие она не обратила внимания. Потому что крик, требующий объяснения, исходил из той глубины, где так или иначе речь шла о жизни и смерти, все равно, сидите вы на залитой солнцем скамейке или на узле тряпья в заваленном подвале.
Свеча мерцала, отдавая на потеху теням развязанные узлы, эту жалкую, снятую с предохранителя уверенность.
— Тем, которые не разбойники, — неуверенно сказала Эллен, — нелегко все вернуть, труднее, чем вам, потому что они не знают, кому. За ними никогда не гоняется полиция, им никогда не приходится все побросать, чтобы спасти себе жизнь, и они спасают всегда не то, что нужно. Им и всем нам нужно помочь! Ходить за нами по пятам, нападать на нас, грабить, чтобы мы спасали то, что нужно спасать. Поэтому… — свеча тревожно затрещала, — поэтому Бог и должен вас благословить, вы преследуете нас по пятам!