Великая Отечественная на Черном море. часть 2

Никольский Борис Витальевич

Можно было бы посетовать на то, что в эти дни с трудом просматривается роль Командующего СОР в процессе управления войсками. Но это только кажется. Судите сами, кто в самый критический момент борьбы за станцию Мекензиевы горы всячески затягивал процесс ввода в бой полков 345-й стрелковой дивизии и тем не предотвратил разгром полков 172-й и 95-й дивизий? Кто приказал войскам, отступившим к берегу бухты на Северной стороне «…сражаться до последнего патрона, до последней капли крови…», грозил, что переправы на Южную сторону не будет, и тем способствовал окончательному разгрому и гибели войск 4-го сектора? Кто не принял должных мер для создания мощной противодесантной обороны по северному берегу на Корабельной стороне и тем позволил вражескому десанту рассечь нашу оборону? Кто приказал 30-го июня свернуть оборону на Первом рубеже и отвести войска на рубеж «прикрытия эвакуации»? А вы говорите, что командующий СОР не участвовал в управлении войсками…

В

каждом из этих этапов борьбы следует тщательно анализировать ситуацию. В первых трех эпизодах не самым лучшим образом себя проявил комендант 4-го сектора, он же командир 95-й стрелковой дивизии полковник Капитохин Александр Григорьевич. По рубежам его сектора обороны наносился главный удар противника. Полки 95-й и 172-й дивизий мужественно сражались с врагом. Штаб сектора подготовил и обеспечил контратаку батальонов 79-й бригады с целью разгрома наступающей немецкой группировки. Из-за неудовлетворительной подготовки встречного удара со стороны 3-го сектора не была выполнена поставленная командованием задача. Вовремя не введенные в бой полки 345-й дивизии не позволили командованию сектором удержать оборону на Бельбекском рубеже. В ходе напряженнейших и кровопролитных боев войска сектора понесли невосполнимые потери и после неоднократных попыток восстановить положение вынуждены были отступить к берегу бухты. В довершение всех бед войска 4-го сектора были рассечены вражеским клином – противник вышел к берегу Северной бухты восточнее поселка Голландия. По всем признакам положение войск на Северной стороне было безнадежное и следовало организовать переправу на Южную сторону. В этот критический момент в управление войсками грубо вмешался командующий СОР, о чем мы уже вели речь. Но даже при этих условиях, отступив под защиту береговых батарей Северной стороны, полковник Капитохин, оставаясь комендантом сектора, не обеспечил выход из района Любимовки остатков окруженных полков 95-й дивизии, не проявил настойчивости в обороне прибрежного участка.

Что же касается боевого эпизода, когда немецкий десант высадился в районе ГРЭС и не встретил должного отпора со стороны войск вновь созданного 4-го сектора, то виновников здесь просматривается немало. При формировании сектора командованием СОР не было выделено достаточно сил и средств. Накануне высадки десанта на объектах сектора побывали Петров и Моргунов и не усмотрели грозящей сектору опасности. Очевидная вина полковника Капитохина просматривается в том, что он не обеспечил должного наблюдения и разведки в направлении грозящей сектору опасности. Своевременно не выявил подготовку немцами десантных средств, не определил направление возможного броска десанта, не сосредоточил сил для его отражения. Не обеспечил должной степени готовности к отражению десанта. Все эти пункты обвинения проявились досадно еще и потому, что Александр Григорьевич Капитохин, в отличие от Коломийца, мне лично симпатичен по многим причинам. И коль Коломийцу мы уделили малую толику внимания, то стоит несколько слов сказать и о Капитохине.

Родился Александр Григорьевич в Елецком уезде Орловской губернии в семье сельского учителя в 1892 году. После четырехклассной школы три года обучался в учительской школе, которую закончил в 1909 году. В 1911 году окончил учительскую семинарию и был назначен учителем русского языка и литературы села Борисоглебское, где проработал до призыва в армию в 1914 году. По мобилизации в армию, направлен служить рядовым в 147-й запасной пехотный полк в городе Кузнецк Саратовской губернии. С мая по октябрь 1915 года прошел курс обучения в Чугуевском пехотном училище. До этого момента биография Капитохина очень схожа с биографией генерала Ивана Ефимовича Петрова.

С июля 1916 года по декабрь 1917 года Александр Григорьевич служил командиром роты в 10-м и 11-м Сибирских запасных полках, а затем, командиром роты 31-го Сибирского полка на Западном фронте в звании подпоручика и поручика, представлялся к званию штабс-капитана. С декабря 1917 года декабря 1918 года работал инструктором в Елецком союзе потребительских обществ. В Красной армии с декабря 1918 года: командир батальона в 99-м и 98-м полках 11-й стрелковой дивизии в боях с отрядами Булак-Булаховича и войсками буржуазной Эстонской республики. В июле 1919 года – командир ударной группы в составе 16-й армии Западного фронта, с октября – помощник командира и командир 23-й стрелковой бригады 8-й дивизии. Участвовал в войне с поляками. В январе 1920 года в боях под Бобруйском попал в плен и четыре месяца находился в концлагере. После побега из плена с октября 1920 года по февраль 1921 года – командир 1-й отдельной стрелковой бригады Кавказского фронта.

По всем показателям образовательный и командный уровень Александра Григорьевича по итогам гражданской войны был значительно выше его будущих коллег по обороне Севастополя. Для сравнения, Ф.С. Октябрьский к этому моменту успешно окончил в Крондштадте школу учебного отряда с присвоением квалификации «машинист флота».

В межвоенный период служба Александра Григорьевича

складывалась не просто. После окончания в 1924 году Высшей тактико-стрелковой школы комсостава РККА до 1930 года состоял в запасе. С октября 1932 года по окончании Военной академии РККА, до августа 1936 года, – в резерве РККА. В этот период в жизни Александра Григорьевича был период, когда он был начальником полярной станции Главсевморпути на острове Уединения в Карском море. В 1939 году приказом Наркома обороны Александра Григорьевича опять «определили» в кадры РККА с оставлением в системе Главсевморпути. В этой структуре он вырос до заместителя начальника Управления Главсевморпути. В 1939 году ему присвоено звание «Почетный полярник». В 1940 году в процессе переаттестации «комбригу» Капитохину присвоено воинское звание полковник. За работу в Арктике Александр Григорьевич был награжден орденом «Знак Почета». Последнему факту можно было бы не придавать особого значения, если бы список полярников, награжденных высокими государственными наградами, не возглавлял наш земляк Папанин. Награждены наши выдающиеся полярники были за успешное проведение Северным морским путем германского вспомогательного крейсера «Комет». В группе обеспечения единственным военным был комбриг Капитохин. Заслуженный полярник Попанин, он же, «заслуженный чекист», получил Звезду Героя, а беспартийный комбриг Капитохин был награжден скромным орденом «Знак Почета».

Я надеюсь, что информация о жизни и деятельности Капитохина до войны поможет с большей объективностью оценить участие Александра Григорьевича в обороне Севастополя.

Наше первичное «общение» с Александром Григорьевичем началось с момента, когда «…состоящий в распоряжении» Военного совета Одесского военного округа» полковник Капитохин был назначен командиром 161-го стрелкового полка 95-й дивизии Приморской армии.

Не станем до срока «назначать» правых и виноватых в той кутерьме, что творилась в Севастополе в те дни. Пока лишь примем эту информацию к сведению.

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ОБОРОНЫ СЕВАСТОПОЛЯ

Возвратимся к обстановке в Севастополе 30 июня 1942 года. Противник предпринимает действия по дезорганизации нашего тыла. В глубину нашего плацдарма забрасываются группы диверсантов и попавших во вражеский плен бойцов и командиров, предавших Родину и согласившихся служить врагу для проведения шпионажа, террора, диверсий, ведения пораженческой агитации по добровольной сдаче в плен среди наших войск. Пользуясь тем, что на местах прорыва линии обороны не было сплошной линии фронта, вражеские разведгруппы на мотоциклах, а также диверсанты просачивались в наш тыл, вступали в стычки с нашими тыловыми подразделениями и бойцами, повреждали линии связи, вели разведку, захватывали «языков».

Военинженер 2 ранга (майор) А.И. Лощенко старший помощник начальника химслужбы Приморской армии в своих воспоминаниях писал, что «…утром 30 июня возле КП-3 Приморской армии, которое располагалось в казематах 16-й ложной батареи (примерно, в 3,5 км от 35-й батареи на берегу моря в сторону мыса Фиолент) появились немецкие мотоциклисты. На КП-3 тогда располагались отделы химзащиты армии, укомплектования и финансовый отдел с банком. Начальник химотдела армии полковник В.С. Ветров собрал группу бойцов и командиров из 150 человек и дали бой фашистам. Потом позже отошли к бухте Казачьей».

Другой случай сообщил командир 161-го стрелкового полка Л.А. Гапеев: «Полк занимал оборону от Молочной фермы до Черного моря. В тылу 1-го батальона у Горбатого моста, проникшая в ночь на 1 июля диверсионная группа фашистов расстреляла поодиночке спавших в кабинах шоферов стоявшей у моста колонны автомашин. Находившийся в концевой автомашине командир застрелил одного диверсанта, остальные двое скрылись».

Как свидетельствуют участники последних боев, переодеваясь в красноармейскую или краснофлотскую форму, немецкие диверсанты, предатели, старались посеять панику в ночное время в районе 35-й береговой батареи и побережья Херсонесского полуострова при приходе катеров для эвакуации, пользуясь тем, что там были во множестве неорганизованные группы воинов. Зафиксированы факты, когда немецкие лазутчики в нашей форме разносили отравленную воду. В большей части случаев их разоблачали и уничтожали. Член группы особого назначения ЧФ Н. Монастырский писал, что 1 и 2 июля на аэродроме они вылавливали немецких провокаторов в форме матросов, которые подбивали одиночных бойцов стрелять по нашим самолетам, жечь боезапас, когда каждый патрон был на счету. Член этой группы В. Гурин в своих воспоминаниях написал, что после подрыва батареи группы фашистов на шлюпках и катерах высадились на мысе с целью пленить командный состав. Фашисты были одеты в красноармейскую форму и сумели просочиться в район 35-й батареи, при этом внесли панику среди бойцов. Всю ночь шел бой, и вылавливались десантники, а утром после рассвета они стали явно заметными по выхоленным лицам и были полностью ликвидированы. Их шлюпки и катера захватили счастливчики из бойцов на берегу.