Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя
Шрифт:
Впрочем, если основной его деятельностью является закрытие прорывов, где, как мне показалось, нужна только магическая сила, то ничего удивительного, что он не учитывает подобные мелочи. А, возможно, я слишком перестраховываюсь, и из врагов у нас только тупые химеры, не понимающие человеческого языка.
Огненная завеса стала передвигаться. Отряд тронулся вперёд вместе с ней. На нас не нападали. Я постоянно оглядывалась по сторонам и прислушивалась, но за похрапыванием лошадей и цокотом копыт не слышала ничего стоящего внимания.
Неужели нас выпустят?
Пламенная преграда впереди прогнулась, и внутри неё оказались мешающие проезду брёвна и опорные столбы высоких ворот. Магический огонь был почти беззвучным, но занявшееся на древесине пламя потрескивало. Садж направил жезл на сваленные в проходе брёвна, и сгусток пламени ударил по ним. Они загорелись сильнее, местами даже пошли трещинами. Я крепче сжала меч. В воротах мы будем уязвимее всего.
Искорка нетерпеливо переступила копытами, сопели позади нас кони.
Только благодаря тому, что постоянно оглядывалась по сторонам, я успела заметить, как пламя сбоку прогибается. Горизонтально летящее бревно — вот, что успела осознать, крича:
— Ложитесь! — и падая на землю.
Мгновенно поднятый щит спас меня от тяжести сбитой бревном Искорки. Садж кубарем покатился вместе с конём и бревном, конь Синеглазки тоже свалился от удара и захрипел, а сам Синеглазка успел приземлиться и, похоже, тоже накрыл себя магическим щитом, потому что копыта бьющего ногами коня вместо того, чтобы ударить его, натыкались на невидимую преграду.
Синеглазка развернулся, судорожно ища меня взглядом, и мы посмотрели друг на друга. В его потемневших глазах отражался огонь. На лице на мгновение появилось облегчение. Дико ржали кони, в наёмников тоже летели брёвна, разбивая построение, калеча людей и животных.
Возле почти прогоревших брёвен в воротах упало ещё несколько стволов, окончательно преграждая путь к отступлению.
— В дом! — рявкнула я.
— Все в дом! — закричал Синеглазка. Он мгновение смотрел на меня, прежде чем хлопнуть коня по крупу и броситься к Саджу: тот, постанывая и сплёвывая кровь, пытался встать.
Огненная стена сдвинулась, облизывая стену ближайшего дома, захватывая его в свой контур.
— В дом, в дом! — оставшийся сзади Рид успел избежать столкновения с бревном и теперь, с мечом наголо, стоял у крыльца и призывал всех спрятаться внутри.
Брёвна сыпаться перестали, несколько лошадей проскочили сквозь огонь, другие вставали, третьи бились на земле. Нескольких коней сразу добили, раненых подняли. Опасность заставила наёмников собраться.
Искорка тоже пыталась встать. Ноги она, кажется, не повредила. Конь Синеглазки лежал неподвижно.
— Да что б этим богам пусто было! — Рид захлопнул дверь дома и уставился на Синеглазку и повисшего на его плече Саджа.
Наёмники, только что тянувшиеся к дому, остановились. Многие оглядывались
— Что там?! — Синеглазка легко держал бородатого громилу Саджа, хотя у того подгибалась сломанная нога и закатывались глаза.
— Надо зачищать! — Рид выборочно указал на наёмников. — Ты, ты и ты — за мной!
Он снова распахнул дверь и решительно шагнул внутрь. Наёмники втянулись за ним. Мне было до жути интересно, что там в доме, но я взялась осматривать лежащую на земле Искорку: удар пришёлся вскользь по голове, глаз залило кровью, она храпела и явно была дезориентирована.
— Идём, — позвал меня Синеглазка. — Мы в лесу, брёвен тут может быть много.
Прижав ладонь к шее Искорки, я послала усыпляющий импульс. Током стрельнуло через бедро, и я отступила от обмякшей лошади. Лёжа без сознания, она не будет привлекать внимания. Даже химеры, если они настроены только на охрану от людей, не будут жрать трупы, которые им не разрешили употреблять.
«Удачи», — мысленно пожелала я лошади, отступая к дому.
Хотя обстрел брёвнами прекратился, хотелось оказаться под прикрытием стены хотя бы с одной стороны. Из дома вырвался нечеловеческий визг, от которого содрогнулись даже наёмники, и залитый тёмной кровью Рид вышел на улицу:
— Заносите раненых. В этом доме выращивали гримов, остальные надо проверить и зачистить.
Висящий на плече Синеглазки Садж застонал, я, хотя не знала, что за гримы такие, уже прикидывала, как всё лучше организовать, и тут один из наёмников выкрикнул:
— Мы ничего зачищать не пойдём! — он вытер с лица кровь, и я опознала в нём одного из десятников каравана.
— Мы вас наняли! — отчеканил Рид.
— Из-за вашей глупости мы попали в ловушку!
Наёмники одобрительно загомонили, и Рид нахмурился:
— Хорошо сваливать всю ответственность на других, когда сам ничего не заметил!
— Заметил! — десятник не унимался. — Любой дурак заметил бы, что вы ведёте себя неосмотрительно!
— Почему ничего не сказал? — веско спросил Синеглазка, и от его низкого повелительного голоса все умолкли. — Ты десятник наёмников, наниматели перед тобой.
Десятник развернулся к нему:
— Они маги, какой дурак решится учить магов? Мы думали, они так смело себя ведут потому, что сильны, а на деле… — он сплюнул. — На деле они не смогли противостоять гримам!
А что, химер в гримов переименовали или это новые неизвестные мне существа?.. Впрочем, напавшие на нас твари двигались в поле антиманы, возможно, это действительно что-то вроде одержимых.
— Здесь печать антимагии! — огрызнулся Рид. — Если бы не камни маны, мы и огненную преграду не поставили бы!
— Давайте прорываться! — десятник указал на скрытые огнём ворота. — С гримами пусть разбираются другие!
— Ты сам сейчас ведёшь себя, как идиот, — заметила я, но меня не расслышали за согласными возгласами наёмников. А вот следующее я сказала уже громко: — Раненых товарищей ты бросишь тут, гримам на растерзание?!