Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
— И что в этом такого страшного? Какую они нам смогут составить конкуренцию? — удивился глава «Голубовского горного общества» барон Френкель. — Где этот остров и где мы?
— С начала марта месяца суда этой финляндской компании начали торговлю углём с Норвегией. А две недели назад партия угля была завезена в Архангельск и продана по цене семь копеек за пуд.
— Это возмутительно! Это полностью подрывает цену, которую согласовал наш синдикат с «Продпаровозом» и «Продвагоном»! Архангельск — это наша вотчина! Это наш рынок сбыта! — вспылил господин Элуа. — Мы только совсем недавно поставили
— Полностью с вами согласен, — спокойно поддержал своего коллегу Николай Авдаков. — Но ситуация куда хуже, чем кажется. Финляндцы занялись строительством железной дороги к Северному океану, чтобы иметь возможность вывозить добытый уголь к себе в княжество и торговать им с Петербургом и Ревелем.
— Но это же полная катастрофа! — возмутился Гейнрих Альбертович Марк, один из учредителей общества «Продамет».
— Именно, Гейнрих Альбертович. Именно. Но железную дорогу финны достроят только, в лучшем случае, через год. Повлиять на это строительство политически и экономически мы никак не можем. У них в княжестве своё законодательство и любые наши попытки вмешаться через местные органы власти — обречены на провал. Финны сами производят рельсы, вагоны и паровозы, а, значит, не зависят от поставок из империи.
— Если бы у вас не было решения этой проблемы, то вы нас не собрали бы в узком кругу, — оторвавшись от своих бумаг негромко произнёс Дмитрий Алексеевич Алчевский.
— Вы правы, Дмитрий Алексеевич. Но для решения этой проблемы мне пришлось обратиться за помощью к руководству союзных нам синдикатов «Продпаровоз» и «Продвагон». И господа Данилевский и Оскар Фрейвит предложили нам создать акционерное общество для приобретения участка на Шпицбергене и строительства железной дороги из Петербурга, через Петрозаводск, Колу к Александровску на Мурмане.
— Я могу предоставить рельсы! — подал голос молчавший всё заседание Эдуард Боссе, мгновенно сообразивший какую выгоду он может получить. — У меня всё равно их перепроизводство.
— Чудесно, Эдуард Артурович. Ну а вы, господа? — Авдаков обвёл взглядом остальных присутствующих. — Соглашайтесь. Мы не только удержим наши рынки сбыта, но и сможем попробовать подвинуть чухонцев на норвежском рынке.
— Я с вами, — неожиданно поддержал главу синдиката молодой Алчевский.
— И я тоже.
— «Продамет» тоже с вами.
Посыпались согласия со всех сторон.
Глава 12
Глава 12
— И ты думаешь это сработает?
— Должно сработать. Но нужно два таких салона открыть. Один в городе, поближе к университету, а второй на выставке, рядом с нашим павильоном.
В начале апреля братья Стокманны подбили деда Кауко на совместное участие в международной промышленной выставке в Казани. Как-то так получилось, что спрос на наши товары в основном был зарубежный, а не внутриимперский. Вот дед и решил исправить это упущение, помня про предсказанную мной общеевропейскую войну. Да и железнодорожный мост через Неву строители обещали закончить к следующей весне, что давало возможность наладить массовые поставки.
На
А в ожидании пока чудо-машина стирает его вещи, можно там же организовать читальню с продажей моих книг, изданных на русском, и продажу чая в пакетиках, кипяток для которых получать при помощи производящихся у нас примусов и новых свистящих чайников. Ну и раздачу скидочных купонов на приобретение тех же примусов, чайников и стиралок на самой выставке.
— А почему не в самом стиральном салоне? — не понял дед, когда я ему объяснил что это за зверь такой — скидочный купон.
— Покупатели пойдут на выставку, в твой салон, и массовое посещение будет привлекать новых клиентов, плюс журналисты никак не обойдут этот факт стороной, что тоже дополнительная реклама для наших товаров.
— А мы не останемся в накладе из-за того что будем продавать с этими, твоими купонами?
— Так сразу установи такую цену, чтобы скидка снижала её до стоимости товара в розницу. Ну, например, ножная стиралка стоит двадцать рублей у нас в княжестве. А ты, для продаж её в Казани, установи цену в двадцать пять рублей. И выдавай скидочные купоны в салонах или через газеты. Постирал вещи — вот тебе купон со скидкой в десять процентов, а купил книгу или чайник — то извольте получить двадцатипроцентный купон. С учетом скидки ты всё равно продашь товар за нашу цену, а покупателя это привлечёт и продажи вырастут.
— А как через газеты купоны раздавать? — не унимался дедуля.
— Предложить газетчикам печатать такой купон в своём издании. Читатель сможет его вырезать и прийти с ним за нашим товаром. Но тут надо подождать пока наши товары не наберут популярность настолько, что можно запросить у газетчиков бесплатную рекламу в обмен на печать купонов — что повысит продажи газет.
— Ну ты и наговорил, — дед в задумчивости запустил обе свои ладони в бороду. — Ты это распиши всё. И зарисуй — как этот купон должен выглядеть. А, может, со мной и в Казань съездишь?
— Не, деда. Я тебе конечно всё распишу и нарисую, но хватит с меня поездок. А то приеду из Казани — и, окажется, что я вдруг уже женат.
— Да сколько можно, Матти? Я тебе уже сто раз говорил, что ни сном ни духом! Что это всё бабья блажь была. И отец твой ничего не ведал.
— Верю-верю, — усмехнулся я, совсем не поверив старому хрычу. — Не, деда. Давай я сначала в Петербург съезжу, да в университет поступлю, а там видно будет. Ты лучше Рунеберга и Фоккера с собой возьми. Они смогут рекламу с неба рассыпать, да и катать пассажиров за деньги можно.