Великий Гэтсби
Шрифт:
И только к следующей осени она стала прежней Дейзи: по — прежнему веселой и по — прежнему беззаботной и жизнерадостной. Сразу же после перемирия с семьей состоялся ее первый выезд в свет, а где-то в феврале заговорили о ее помолвке с молодым человеком из Нового Орлеана. Но уже в июне она вышла замуж за Тома Бьюкенена из Чикаго с такой помпой и размахом, которых до сих пор не знали в тихом провинциальном Луисвилле. В четырех частных пульманах жених привез в сонный городок сотню своих друзей, снял целый этаж в отеле «Мюльбах» и за день до бракосочетания преподнес невесте жемчужное колье за триста пятьдесят тысяч долларов.
Я была подружкой невесты и ровно за полчаса до свадебного застолья зашла в ее комнату. Убранная цветами
— Позд — здравь м — меня, — пробормотала она заплетающимся языком, — н — напилась первый р — раз в ж — жиз — ни, но до чего, ч — черт меня под — дери, х — хорошо.
— Дейзи, что с тобой?
Я испугалась, скажу я вам: никогда не думала, что девушка может напиться до такого состояния, тем более, в день свадьбы.
— 3–забирай! — она сунула руку в корзину для мусора, которая лежала рядом с ней на кровати, и вытащила колье. — Отдай э — этому внизу и скажи всем: Дейзи п — переду — мала, так им и с — скажи — п — передумала Д — дейзи…
Потом уткнулась в подушку и начала горько стонать и рыдать. Я выскочила из комнаты и увидела горничную ее матери. Мы заперли дверь, сняли с Дейзи свадебное платье и вдвоем затолкали ее в ванну с холодной водой. Вытащить из ее руки письмо нам так и не удалось. Так она и сидела с ним, пока буквы не начали расплываться, а бумага расползаться белыми, как снег хлопьями, — и только тогда она разрешила забрать бесформенный комок и положить его в мыльницу.
Больше она не произнесла ни слова. Мы дали ей понюхать ватку, смоченную нашатырным спиртом, положили грелку со льдом на лоб, и ровно через полчаса, натянув на нее платье, вывели из комнаты с жемчужным колье на груди. Досадный инцидент был исчерпан. На следующий день, в пять часов пополудни, она, как ни в чем не бывало, обвенчалась с Томом Бьюкененом, и молодожены уплыли на три месяца в круиз по южным морям — куда-то в Океанию.
Я встретила их в Санта — Барбаре, когда они возвращались домой. Мне кажется, что до этого момента я никогда не видела такой влюбленности в собственного мужа. Стоило ему выйти из комнаты хотя бы на минуту, как она начинала беспокойно оглядываться по сторонам и с тревогой спрашивать, куда же делся Том, и была буквально не в себе, пока он не появлялся в дверях. Она могла часами сидеть на пляже, уложив его голову к себе на колени, поглаживая пальчиками его лицо и, казалось, испытывая наслаждение лишь оттого, что ее избранник рядом с ней. Это было трогательное зрелище, и вы могли прослезиться от умиления, глядя на их счастливые и влюбленные лица. Все это было в августе. Ровно через неделю после моего отъезда из Санта — Барбары машина Тома врезалась ночью в фургон на Вентурской дороге, причем передние колеса срезало как бритвой, а женщина, сидевшая рядом с ним в салоне, сломала себе руку. Пронырливые репортеры разнюхали, что ночной пассажиркой Тома Бьюкенена была одна из горничных отеля «Санта — Барбара». Само собой разумеется, все это попало в местные газеты.
В апреле Дейзи благополучно разрешилась от бремени, и вместе с малюткой — дочкой они на год уехали во Францию. Как-то весной я видела их в Каннах, потом в Довиле, затем они вернулись в Америку и обосновались в Чикаго. Дейзи, как вам известно, была необыкновенно известна в Чикаго. Общество, в котором они вращались, состояло, главным образом, из золотой молодежи — бездельников и прожигателей жизни, — однако Дейзи и в этом окружении сохранила совершенно безупречную репутацию. Не в последнюю очередь потому, что она практически не пила, сохраняя трезвую голову и тогда, когда все кругом упивались до полусмерти. Трезвый человек не сболтнет лишнего, а уж если приспичит позволить себе чего-нибудь предосудительное, то может выбрать момент, когда никому до него нет дела или никто
Шесть недель тому назад она впервые за много лет услышала имя Гэтсби. Это было в тот раз, когда я спросила, не знаете ли вы некоего Гэтсби. Помните? После того как вы уехали домой, она пришла в мою комнату — я уже практически спала — и спросила, какой он, этот Гэтсби, — а когда я описала его, она странно изменившимся голосом сказала мне, что знала его в молодости. Вот тут я и вспомнила лейтенанта в белом родстере.
Тем временем мы успели уйти из «Плаза», и конец этой истории мисс Бейкер рассказывала мне в салоне «виктории», когда мы медленно ехали по аллеям Центрального парка. Солнце стыдливо пряталось за роскошными дворцами кинозвезд на западных 50–стрит. Чистые и звонкие голоса веселящейся детворы разносились под тенистыми кронами деревьев, как стрекотание цикад в густой траве:
Я шейх Аравии седой, Твоя любовь всегда со мной. Я прокрадусь к тебе в шатер, И пусть луна потупит взор.— Странные бывают в жизни совпадения, — заметил я.
— А не было никакого совпадения.
— То есть, что вы имеете в виду?
— Гэтсби намеренно купил свой дом, чтобы жить рядом с Дейзи — хотя и на другой стороне бухты.
Вот как! — выходит, не одно только сияние звездного неба интересовало моего соседа той июньской ночью! Это был тот редкостный миг, когда, подняв забрало своей безупречной корректности и блистательного великолепия, Гэтсби предстал передо мной в своем истинном обличии — обличии человека ранимого и не чуждого людских слабостей.
— Теперь передаю вам его просьбу: согласились бы вы как-нибудь вечерком пригласить к себе Дейзи так, чтобы и он мог зайти?
Непритязательность и скромность этой просьбы буквально потрясла меня. Как! — пять лет! — целых пять лет он ждал этой встречи. Купил роскошную загородную виллу, куда, как мотыльки на огонек, слетались совершенно ненужные и незнакомые ему люди. И все это только для того, чтобы «как-нибудь вечерком» напроситься в гости к полузнакомому человеку.
— Не могу понять, мисс Джордан, для чего понадобилось посвящать меня в такие подробности личной жизни, если он намеревался просить меня о такой незначительной дружеской услуге?
— Он так долго ждал этого часа, что боится, как бы вы неправильно не истолковали его просьбу. Понимаете, все эти его манеры — светскость, галантность и куртуазность — это нечто внешнее, а в глубине души он совсем не такой, каким представляется окружающим, — думаю, и вам в том числе.
Я почти было согласился, но что-то не давало мне покоя.
— Послушайте, а почему бы ему не попросить вас устроить это свидание?
— Дело в том, что ему хотелось бы, чтобы Дейзи увидела его дом, а вы живете как раз по — соседству.
— Понятно…
— Я думаю, что все эти годы он ждал ее, думал, что она вот — вот появится на пороге его дома, но этого, увы, так и не произошло. Потом он начал как бы случайно расспрашивать о ней своих гостей, надеясь найти общих знакомых. Первой оказалась я. Тогда-то он и обратился ко мне со своей просьбой: помните вашу первую вечеринку, когда я проговорила с ним около часа? Вы бы слышали, каким только мастером риторики оказался мистер Гэтсби, как искусно ходил он кругами, вокруг да около, прежде чем добрался до сути дела! Я предложила устроить им завтрак в Нью — Йорке, но он категорически отказался от этого и без конца повторял, что не имеет в виду ничего предосудительного, а всего лишь хочет увидеться с ней в доме приятеля — соседа.