Великое заклятие
Шрифт:
Под солнцем, под ясной луной.
В кустах зашуршало, и оттуда появилось что-то огромное. Аксиана, весело смеясь, захлопала в ладоши. Какой он большой, медведь, и как полон жизни – не то что те бедные звери, которых привозил с охоты отец. Медведь густо, рокочуще зарычал.
– Что, бурый, нравится тебе моя песенка? – спросила она.
Чья-то сильная рука легла ей на плечо, и Аксиана, оглянувшись, увидела черного воина с горящим факелом в другой руке. Он осторожно поставил ее на ноги.
– Зверь
Воин стал медленно пятиться, увлекая за собой королеву. Медведь двинулся за ними.
– Он с нами идет, – весело заметила Аксиана. Черный выставил вперед свой факел. Слева возник Кебра с наставленным луком, но черный сказал ему:
– Не стреляй.
Справа подошли Зубр и Дагориан. Медведь замотал головой, а Зубр, выйдя ему навстречу с факелом, крикнул:
– А ну пошел!
Удивленный медведь повернулся и ушел обратно в кусты.
– Большой какой, – сказала Аксиана.
– Да, ваше величество, очень большой, – согласился Ногуста. – Давайте-ка вернемся к огню.
Жаркое подали в оловянных мисках, и Аксиана с наслаждением поела. Она спросила вина, но Ульменета, извинившись, сказала, что забыла его взять. Вместо вина Аксиане дали воды из ручья, холодной и вкусной. Ульменета приготовила ей постель у огня, а Дагориан сделал под ней ямку, чтобы живот не мешал. Положив голову на свернутое одеяло, она слушала разговоры у костра. Маленькая Суфия спала рядом с ней, Коналин сторожил девочку, сидя возле.
– Я медведя видела, – сонно сказала ему Аксиана.
– Спи давай, – ответил мальчик.
Зубр подбросил дрова в огонь, Кебра ушел к ручью мыть посуду. Зубр украдкой поглядел на Ногусту – тот сидел тихо, прислонясь к скале. Дагориан с Ульменетой шептались – Зубр не слышал о чем. События этого дня привели его в полную растерянность. Ногуста разбудил их рано, и они поехали обратно в сторону города. «Королева в опасности», – только и сказал черный, а во время скачки разговаривать было недосуг. Зубр был наездник посредственный и лошадей терпеть не мог. Почти так же, как не любил спать зимой на голой земле. От езды у него разболелось плечо, а поясницу так и ломило.
Зубр смотрел на спящую королеву и на детей, которые улеглись рядом с ней. Все это не имело для него никакого смысла. Сканда убит – вот и поделом ему за то, что связался с вентрийцами, а лучших своих солдат отправил домой. Что до разговоров о колдунах, демонах и жертвоприношениях, от них Зубру делалось сильно не по себе. Известно ведь, что с демонами человек бороться не может.
– А дальше что будет? – спросил он Ногусту.
– Ты о чем?
– Об этом вот! – Зубр показал на спящих.
– Доедем с ними до моря и сядем на корабль, идущий в Дренан.
– Вот, значит, как? – рассердился Зубр. – Это когда за нами по пятам идет все вентрийское войско, да еще и демоны в придачу? Самое время навязать себе на шею брюхатую бабу, помешанную к тому же. Да! Забыл упомянуть колымагу,
– Никакая она не помешанная, дубина, – ледяным тоном отрезала Ульменета. – Она пережила сильное потрясение, вот и все. Это пройдет.
– Потрясение, говоришь? А я как же? Меня из армии вышибли – это, по-твоему, не потрясение? Однако песен медведям я пока не пою!
– Ты, насколько я вижу, не беременная женщина семнадцати лет, которую к тому же насильно увезли из дома.
– Я ее из дома не увозил. По мне, пусть возвращается туда хоть сейчас – с тобой вместе, корова.
– Ну а ты что предпринял бы дальше, дружище? – мягко спросил Ногуста.
Зубр опешил. Он не привык, чтобы кто-то спрашивал его мнение, да, собственно, и не имел такового. Он просто обозлился, когда толстуха обозвала его дубиной.
– Поедем дальше без них, и все тут. Она ведь не дренайка, правильно? Они все не дренаи.
– Я дренайка, – презрительно бросила Ульменета. – Но дело не в этом, верно?
– Не в этом? О чем она толкует?
– Дело не в том, кто к какому народу принадлежит, – пояснил Дагориан. – Демоны хотят принести в жертву дитя королевы, понимаешь? И если они добьются успеха, в мире воцарится ужас. Вся нечисть, известная нам из сказок – бесы, оборотни и вурдалаки, – вернется назад. Мы должны спасти королеву.
– Спасти? Да ведь нас всего четверо, как же мы ее спасем?
– Сделаем все, что можем, – сказал Ногуста. – Но ты не обязан оставаться с нами, дружище. Ты волен распоряжаться своей жизнью и можешь уехать – цепями тебя никто не приковывал.
Такой оборот разговора Зубру не понравился. Он не хотел бросать своих друзей, и его удивляло, как мог Ногуста предложить ему такое.
– Я не умею карту читать, – пробурчал он, – и не знаю даже, где мы находимся. Я просто хочу знать, с какой стати мы должны возиться с этой девчонкой, больше ничего.
Кебра, вернувшийся с вымытой посудой, не говорил ни слова, но от души забавлялся.
– С какой стати? – вспылил Дагориан. – Как может дренайский воин задавать подобный вопрос? Речь идет о зле, грозящем невинному младенцу! Дело даже не в том, что младенец этот наследник престола и что его мать королева. Долг всех хороших людей – бороться с силами зла.
Зубр смачно плюнул в огонь.
– Высокие слова. Как те, которыми Сканда, бывало, пичкал нас перед сражениями. Справедливость, воинство Света против владычества Тьмы и все такое. А в итоге что? Армия наша разбита, а мы сидим тут на холоде и ждем, когда на нас демоны накинутся.
– Он совершенно прав, – подмигнув Ногусте, заявил Кебра. – Нет смысла спорить. Богатство и слава меня никогда не интересовали. Все эти парады и пиры, которые будут устраиваться в Дренане в мою честь, для меня ничего не значат. Я не желаю жить во дворце, окруженный красивыми женщинами. Все, что мне надо, – это клочок земли с маленьким домиком, и они будут моими, если я во всю прыть поскачу к морю.