Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2
Шрифт:
Женщина поставила медный кофейник на треногу в очаге. Присев напротив, перебирая длинные пальцы Салли, она вздохнула: «Боюсь, конечно. И за Стивена, и за Элайджу, и Мэри — тоже у штурвала стоит, — Мирьям улыбнулась. «Молюсь, чтобы с ними все хорошо было, Псалмы читаю».
— Я тоже молилась, — Салли покачала изящной головой и сказала себе: «Я не могу, не могу. Не могу попросить у нее трав, язык не поворачивается. Уже пять дней ничего нет. Господи, надо Дэниелу сказать, нельзя тянуть. Какой стыд, какой позор, — кровь прилила к ее щекам.
Мирьям ласково вытерла ей слезы, своим платком. Заварив кофе, она добавила в фаянсовые кружки молоко: «На Эстер посмотри. Она, бедная, тоже — мужа потеряла. Однако же, теперь она счастлива, и деток растит. И я, — женщина улыбнулась, — могла ли я думать, там, у Кинтейла в лагере, что все так обернется? Отгорюешь, поплачешь, милая, и дальше надо жить. Тебе же тридцать три всего, — Мирьям посмотрела на красивое, грустное лицо Салли.
— Дальше, — та помешала кофе и велела себе: «Прямо отсюда пойдешь, и скажешь все Дэниелу. Он дома, должно быть».
— Спасибо тебе, — Салли помолчала. «Мы справимся».
— А Марта, — пронеслось у нее в голове. «Девочка так отца любила…, Но ведь это Дэниел. Она его с детства знает, он друг негров, Марта будет согласна. Она только порадуется, когда о ребенке услышит».
— И вот еще, — Салли порылась в бархатном мешочке, что висел у нее на запястье, — Марта записку передала, для Мораг…, Просит, пока она не уехала — взять для нее книг в библиотеке. Нам же туда нельзя, — Мораг, услышав голос Салли, всунула голову в кухню: «С удовольствием!»
Она пробежала глазами записку и увидела внизу постскриптум: «Буду ждать тебя завтра в три у Фанейл-холла. Мне надо сказать тебе что-то важное».
— Что же она сюда не пришла? — удивилась Мораг. Посмотрев на Дебору и Элайджу, что висели на заборе, девушка усмехнулась: «Тут и не поговорить толком, конечно. А все равно — я по ним скучать буду».
Девушка вернулась к клену. Положив голову на плечо сестры, она попросила: «Прочти мне еще раз то письмо, от тети Изабеллы».
— Дорогие мои Мэри и Мораг, — начала читать сестра. «Мы все очень, очень рады, что родители разрешили вам поехать в Англию. Жить вы будете у нас с дядей Джованни, в Мейденхеде. С началом сезона дядя Питер устроит в вашу честь обед у себя, на Ганновер-сквер. Когда вы приедете, еще будут каникулы, поэтому вы познакомитесь и с Майклом, сыном дяди Питера — ему восемнадцать лет, и он учится в Кембридже, и с нашими сыновьями — Пьетро, другом Тедди, и Франческо, ему восемь. Он только отправляется в школу, в этом году. С Тедди, я уверена, вы уже подружились».
— Подружились, — горько повторила Мораг. «Как мы из Ньюпорта вернулись, он сюда и не приходил. Папа сказал, у него статью осенью печатают, в сборнике общества аболиционистов, в Пенсильвании. Тедди над ней работает, у него времени нет. Какой он умный, и латынь знает, и в шестнадцать лет уже публикуется…»
— Мы с вами, дорогие девочки, будем
— Надо будет карточки напечатать, — озабоченно сказала Мэри, убирая письмо в томик Блейка. «Визитные. Так положено, я читала в этой книге, о светском этикете. Мисс Мэри Кроу и Мораг Маккензи, леди Кинтейл. Это Англия, там важно, что у тебя есть титул».
Мораг покраснела: «Ерунда, какая…»
— Вовсе не ерунда, — рассудительно заметила Мэри, поднимаясь: «Дядя Питер написал, что ты в этом сборнике есть, мистера Альмона, где вся аристократия перечисляется. Король Георг подтвердил своим указом, что ты — наследница Кинтейлов».
— Наследница без денег, — хмыкнула Мораг, отбросив на спину черные косы.
— С твоей красотой, — Мэри поцеловала ее в щеку, — это совершенно неважно. И потом, папа с мамой же говорили — они откладывали нам на приданое, так что не беспокойся. Мы, конечно, не богачи…, - девушка развела руками.
— Тедди — наследник Бенджамин-Вулфов, — грустно подумала Мораг. «У него одной земли в Виргинии пять тысяч акров. Еще имение, деньги в банке…, Зачем я ему нужна — полукровка, деревенская девчонка».
— Обедать, — позвала мать, стоя на пороге кухни. «Снимайте детвору с забора».
Мораг подождала, пока все зайдут в дом. Вскинув голову, глядя на зеленые листья клена, на птиц, что кружились у скворечника, она вытерла слезы с глаз. «Никогда даже словом не обмолвлюсь о том, что он мне нравится, — решила девушка. «Все равно, мы не будем видеться. Он в Бостоне поселится, а я на озеро вернусь, и буду в школе преподавать. Так будет лучше, — она вздрогнула. Обернувшись, Мораг радостно сказала: «Папа!»
Капитан Кроу поцеловал ее теплый, нагретый солнцем затылок: «Каюта ваша готова, и Тедди тоже. Багаж погружен, так что проводим вас, и поплывем с Элайджей на север».
— А я тут одна с Деборой останусь, — Мирьям подошла к ним, и обняла девушку: «Я уверена, вам очень понравится в Англии, милая».
Мораг заставила себя улыбнуться: «Конечно, мамочка». На ветку клена присел дрозд и залился песней — легкой, свободной. «Просто буду его любить и все, — вздохнула Мораг. Взяв родителей за руки, она пообещала: «Я вернусь, обязательно».
Салли помялась у крыльца с медной табличкой: «Дэниел Вулф, адвокат, представительство в суде». Она отчего-то вспомнила, как Нат, ясным весенним утром, открыл ей эту дверь.
— Пятнадцать лет прошло, — горько подумала она. «Там мы венчались, в Первой Баптистской Церкви, а потом четыре дня в комнатах миссис Марты прожили. Господи, Тедди тогда годик был, а сейчас — взрослый мужчина».
— Тетя Салли, — услышала она удивленный голос. Юноша стоял на пороге с кофейником в руке. Она сглотнула: «Мне надо с мистером Дэниелом поговорить, насчет завещания…»