Вельяминовы. За горизонт. Книга 3
Шрифт:
– Мигрени полового созревания, – вспомнила она, – врач обещал, что они скоро пройдут. Нечего об этом думать. Мои родители американские коммунисты, они с младенчества разговаривали со мной по-английски. Неудивительно, что я знаю язык… – японским Света не владела. Девушка не могла понять, что говорил ей ночью Дракон. Дрогнув длинными ресницами, она скосила глаза на ящик стола:
– Скорпион все отредактирует, оставит только его слова, а в Москве найдутся переводчики… – сама Света могла не беспокоиться о записи:
–
– Все прошло, как по нотам, – довольно подумала она, – Скорпион написал отличный сценарий… – готовясь к визиту в пансион, Света успела познакомиться с алкоголем:
– В качестве тренировки, – объяснил руководитель группы, – он к тому времени будет подшофе, но тебе надо расслабить его еще больше… – Света без труда разыграла интерес к Дракону:
– Скорпион извинился, сказал, что у него дела. Он оставил нам виски и ушел, а остальное было просто…
Света перевела взгляд на бледное лицо агента. Под сомкнутыми веками залегли темные круги. Он спал, отодвинувшись от нее, почти скатываясь с края узкой кровати. Осторожно присев, Света изучила следы засохшей крови, на серой простыне, на смуглых ногах:
– Надо сходить в душ. Близняшки говорили, что это больно, но было не больнее, чем у зубного врача… – внутри немного саднило. Света не могла понять, почему это может нравиться:
– Очень скучно, – она широко зевнула, – я едва не заснула, но надо было следить за Драконом… – она позволила себе закрыть глаза, только когда агент задремал:
– Он, кажется, не просыпался с той поры… – Света бросила взгляд на швейцарский хронометр японца, – но, вроде бы, он остался доволен… – после ухода Скорпиона девушка бесцеремонно присела к Дракону на колени:
– Мы выпили еще виски, покурили травки… – травку в Элизабетвилле продавали почти открыто, – но мне пришлось первой все начать… – Скорпион педантично рассказал Свете, что ей надо делать:
– Японец и половины того не предпринял, – ухмыльнулась девушка, – кажется, у него тоже все случилось в первый раз. Но теперь я могу чувствовать себя свободной в этом отношении…
Света надеялась на кураторство кого-то более интересного:
– Меня могут послать на Кубу, в Латинскую Америку, в южные штаты США. Дракон одиночное задание… – она редко думала, что ей всего четырнадцать лет. В Анголе и Конго Света встречала девушек, по виду ровесниц, с младенцами:
– На юге женщины развиваются быстрее… – она аккуратно поднялась, – незачем придавать таким вещам большое значение… – в бедноватой ванной Света помылась под струйкой прохладной воды:
– Надо принести кофе, поухаживать за ним. Скорпион сказал, что мужчинам такое нравится… – Света вздохнула:
– В Советском Союзе мужчина и женщина во всем равны. Надя бы заметила, что это он должен
– У меня будет квартира на улице Горького и личная машина, – заявляла Надя, – я поеду на фестивали в Канны и Венецию… – Света брезгливо обошла засевшего в углу ванной комнаты большого таракана:
– Пока что я не в Каннах и Венеции, а в грязном притоне… – ей послышалось движение в комнате. Завернувшись в вытертое полотенце, она высунула растрепанную голову наружу:
– Милый, ты проснулся? Сейчас я… – Света осеклась. Кровать опустела, вещи Дракона исчезли. В полуоткрытое окно доносилась скороговорка диктора: «Доброе утро, Элизабетвилль. Сегодня, тридцатого января, президент Кеннеди выступит с первым обращением к Конгрессу США…»
Открытый виллис цвета хаки, с белой надписью De Beers поперек двери, припарковали в тени чахлой пальмы, по соседству с краснокирпичной колокольней кафедрального собора святых Петра и Павла. На сиденье небрежно бросили изжеванный льняной пиджак.
Парнишки, отиравшиеся у церкви, в надежде на мелкую монетку от заезжих европейцев, не стали заглядывать внутрь машины. Они видели высокого, изящного молодого человека, с раскосыми глазами, с взъерошенными, черными волосами. Одежда на юноше, хоть и помялась, но выглядела дорогой, на запястье поблескивали золотые часы. Мальчишки отлично знали, чем занимается De Beers:
– У всех тамошних инженеров есть пистолеты… – худой мальчик сплюнул в лужу, – лучше с ними не шутить… – малышка лет шести, с рытвинами от оспы на лице, покачала в перевязи спящего младенца:
– Я его знаю, – робко сказала девочка, кивнув на двери собора, – он приходил к нам домой. Он научил меня складывать самолеты и цветы из бумаги… – она вытянула из перевязи скомканную хризантему:
– Он добрый, – добавила девочка, – не такой, как другие белые. Можно попросить у него монетку, он меня узнает… – запрокинув голову, малышка проследила за расплывающимся в ярком небе следом от самолета:
– Я тоже полечу, – она подняла палец вверх, – стану взрослой и полечу, как птица… – парнишка хмыкнул:
– У негров таких денег нет и никогда не будет. У него есть доллары… – мальчик жадно посмотрел на виллис, – но ты врешь, что ему делать в бидонвиле… – в прохладном вестибюле храма Джо окунул пальцы в мраморную чашу со святой водой.
Он не сомневался, что девицу ему подсунул Скорпион:
– Какая-то местная левая, – решил Джо, – они получают деньги из Москвы. Лумумба был честным человеком, а они продажные твари, как эта девчонка… – он брезговал думать о прошлой ночи:
– Сначала Скорпион меня напоил, потом появилась девица с травкой. Наверняка, они записывали все, что я говорил… – несмотря на спиртное, Джо хорошо помнил свои слова: