Вельяминовы. За горизонт. Книга 3
Шрифт:
– Они чувствуют запах гари, – поняла Маргарита, – беспокоятся, что пожар дойдет сюда… – копошившихся среди подлеска насекомых, пожар, судя по всему, не волновал. Обойдя термитник, Маргарита напомнила себе об осторожности:
– Здесь водятся змеи, а сыворотки у меня никакой не осталось. У меня вообще ничего не осталось, даже обрывка бинта… – открытая дверца виллиса скрипела под жарким ветром. На Маргариту повеяло острым, звериным запахом. Мартышки скакали среди деревьев, жужжали лесные пчелы.
Ей захотелось оказаться дома, в разросшемся яблоневом саду, спускающемся
– Сейчас январь, – Маргарита остановилась, – рождественскую ярмарку разобрали, в сквере залили каток. Ребятишки теребят родителей, просят купить в Льеже новые коньки. В кабачках подают монастырское пиво, горячее рагу из капусты с сосисками, на десерт приносят яблочный пирог с карамелью… – двойняшки писали, что именно такой печет тетя Лада, как они называли мачеху:
– Мы пошли в первый класс, – Маргарита читала ровные строки, – сестра Женевьева мучает нас прописями… – кто-то из девчонок нарисовал унылую рожицу, – она теперь директор школы… – названые сестры аккуратно писали Маргарите о своих занятиях. Она получала цветные снимки Мон-Сен-Мартена:
– Это папа, тетя Лада и Мишель с Гаменом… – малышка на руках у Лады тянула ручку к собаке, – это наши, то есть твои клумбы в больничном саду… – Роза и Элиза, в полосатых матросских платьицах, сидели на мраморном бортике фонтана с бронзовыми пеликанами:
– Мы теперь ухаживаем за цветами… – между девчонками стояла большая лейка, – приезжайте с Виллемом скорее, мы покажем вам новую альпийскую горку… – Маргарита вспомнила свою спальню:
– Дядя Эмиль ничего не менял в наших с Виллемом комнатах, – подумала девушка, – он всегда говорит, что в Мон-Сен-Мартене наш дом… – Маргарита спала на старинной кровати, сохраненной шахтерами, под бархатным балдахином. В ее детской, на этажерке прошлого века, стоял растрепанный Готский Альманах, книга с местными легендами и поверьями, «Тиль Уленшпигель», тоже спасенный шахтерами, с автографом автора:
– Барону и баронессе де ла Марк, с глубоким уважением… – Шарль де Костер несколько раз гостил в замке де ла Марков. Маргарита держала у себя семейные альбомы, с немного выцветшими фото:
– Крещение баронессы Элизы де ла Марк, Брюссель, ноябрь 1918 года… – будущий отец Виллем, крепкий парнишка, в неловко сидящем на нем парадном костюме, осторожно держал кружевной сверток. В альбомы заложили старые театральные программки и меню:
– Барон и баронесса де ла Марк имеют честь пригласить вас на торжественный обед по случаю бракосочетания их дочери Элизы и профессора Давида Мендеса де Кардозо… – на атласной бумаге переливалось потускневшее золото семейного герба, головы вепря. Рядом с книгами и альбомами стояла беломраморная статуэтка Мадонны. У подножия Маргарита держала свой молитвенник, с автографом его святейшества:
– У Густи тоже такой есть, покойный папа римский прислал ей открытку… – Маргарита осторожно подошла к виллису, – двойняшки
– Она ему давно нравилась, – вздохнула Маргарита, – но, должно быть, она отказала. Бедный Виллем, а теперь и Клэр умирает. Но я верю, что Господь позаботится о нем… – виллис тоже пустовал:
– Даже окурков нет, – Маргарита выдвинула пепельницу, – лепестки на сиденьях со здешних цветов… – в Мон-Сен-Мартене, в спальне девушки, из фарфоровой вазы поднимались засушенные хризантемы, белая и бронзовая:
– Джо прислал мне цветы из Японии. Машина здесь, но где он сам… – Маргарита крепче сжала нож. Зашуршали густые кусты подлеска, она шагнула вперед:
– Джо, милый, Виллем приехал, вы разминулись. Джо, не волнуйся, Шуман сбежал на запад, опасности нет… – у него было отстраненное, холодное лицо. Немного раскосые, темные глаза избегали взгляда Маргариты:
– Он словно меня не слышит, что с ним… – граф Дате скривился, как от боли:
– Я разрываю нашу помолвку. Всего тебе хорошего, будь счастлива… – десантный нож, выпав из руки Маргариты, воткнулся в сухую землю саванны.
Крепкие, белые зубы разгрызли орех. Скорпион, оскалившись, раскрыл ладонь:
– Держи. Видишь, все прошло отлично, как мы и предполагали… – Джо подумал о кольте в кармане пиджака:
– Оружие он мне оставил. Но я не смогу его застрелить… – за спиной русского маячили его хмурые приятели, – иначе я получу пулю в затылок и мое тело сгниет в подлеске… – месье Александр замаскировался с полным знанием дела:
– Маргарита не могла его увидеть… – перед глазами Джо стояло побледневшее лицо девушки, – понятно, что прятаться его учили в армии и разведке… – разговор с бывшей невестой не занял у Джо и пяти минут. Граф Дате не хотел ничего объяснять:
– Что объяснять, когда все и так понятно… – горько подумал он, – то есть мне понятно…
В кармане Скорпиона, как он себя называл, лежал вырванный из блокнота Джо листок, с криво нацарапанными строчками:
– Я, граф Дате Йошикуни (Джозеф Лоуренс Дате) готов передавать требуемые СССР сведения и соглашаюсь получать вознаграждение за работу в размере, оговариваемом в каждом конкретном случае заранее, с моим куратором…
Он писал, сидя в виллисе, положив блокнот на колено, слушая далекий рев грузовиков на холме:
– Доктор эвакуировался, – в глазах Джо стояли слезы, – я опасался, что он утащит Маргариту… – ручка запнулась, Джо поднял голову:
– Может быть, я допишу потом… – он покусал губы, – я боюсь опоздать… – твердые пальцы Скорпиона вернули ручку на место:
– Ты допишешь сейчас… – серые глаза холодно взглянули на Джо, – ничего страшного, мы успеем догнать Шумана… – догонять Шумана не потребовалось:
– Маргарита сама пришла сюда, – Джо хотелось заплакать, – и я опять ее оттолкнул. Но я не мог иначе, я бы не сумел провести жизнь во лжи, утаивая правду, как сделал папа… – по письмам отца и Регины Джо понял, что его отец только после ареста признался мачехе на работе на СССР: