Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972
Шрифт:
Поезд тронулся. На душе какое-то недоумение, какая-то оцепенелая грусть после прощания с сестрами, с няней и с дорогим моим зайкой. Родные лица, родные места – все остается позади; чувствуешь, что бросаешься в глубину неизведанного, отдаешься какому-то огромному, новому течению. Мерный и убаюкивающий шум поезда врывается в шумную тишину ночи. В окне клубится мгла, прорезаемая огненными линиями искр, дождем летящих от локомотива и описывающих ослепительно яркие ломаные зигзаги. Точно красный сверкающий узор, рассыпанный по черному бархату.
Я уступаю толстой даме свое место на диване и влезаю спать наверх. Мягко, покойно; стук колес и мерное покачивание вагона как будто подзывают сон: иди, успокой, обласкай, а мы споем колыбельную песню усталой голове и тревожному сердцу. Но мысли бродят, обгоняют друг друга и испуганные думы раскрывают пытливые глаза на безответное будущее. Сна нет, какое-то смутное томление.
Целый день в вагоне. Скучные разговоры соседок. Я то сплю, то ласкаюсь к маме, то смотрю в окно. Больше всего меня занимают разлетающиеся искры и клубы дыма от поезда. <…>.
В 10 ч. вечера мы в Варшаве и едем в фиакре на Венский вокзал. Усталый ум едва воспринимает впечатления. Я вижу довольно красивый город, но приглядываться к нему не в силах. Там и сям
В 12-том часу отходит поезд в Вену, а в 6 ч. утра пересадка. Затем границы и австрийская таможня [145] .
145
ИРЛИ. Ф. 376. Ед. хр. 217. Л. 3.
По поводу заоконных видов один из остроумных путешественников (ехавший из Москвы в Вену классическим маршрутом, но далее принявший к северу) писал в путевых заметках: «За Можайском было то же, что до Можайска, т. е. та же однообразная картина, то же отсутствие жилых центров, те же поля и леса. Вплоть до самой Варшавы не встречается ни одного сколько-нибудь заметного города, кроме Смоленска, красиво расположенного на горе» [146] .
146
Джаншиев Гр. В Европе. Впечатления и мысли туриста. М., 1888. С. 6.
11
В Варшаве путешественники по большей части не задерживались; среди тех, за движением которых мы можем наблюдать в деталях, исключением был Анненский, но его польское письмо пропало – и лишь в следующем он мимоходом упоминает: «Я писал тебе из Скерневиц (по дороге к границе), и ты знаешь, что мы осмотрели Варшаву, были даже в театре и пешком исходили все Лазенки. В каком запустении пруды – ужас» [147] . Насколько можно понять из сопоставления расписаний, пассажиры, прибывшие поездами Министерства путей сообщения, обычно следовали в них же до пограничной станции Граница; те же, кто пользовался услугами Международного общества спальных вагонов, должны были переехать с Петербургского вокзала на Венский (оба до наших дней не сохранились), где и оставаться в ожидании следующего рейса.
147
Письмо к Н. В. Анненской от 5/17 июня 1890 г. // Анненский И. Ф. Письма. Т. 1. 1879–1905 / Сост. и коммент. А. И. Червякова. СПб., 2007. С. 61.
М. А. Пожарова с матерью явно принадлежали ко второй категории, поскольку единственным поездом, приходившим из Петербурга в Варшаву около 10 вечера, был именно поезд общества (прибытие – 21.32). Стыковка (со сменой вокзала) занимала ровно 3 часа.
Варшава. Отпр.: 0.32.
Скерневицы. Приб.: 1.35. Отпр.: 1.43.
Колюшки. Приб.: 2.28. Отпр.: 2.32.
Петроков. Приб.: 3.12. Отпр.: 3.18.
Зомбковицы. Приб.: 6.13. Отпр.: 6.28.
Граница. Приб.: 6.47 (по петербургскому времени). Отпр.: 6.55 (по местному).
Трзебиния. Приб.: 7.59. Отпр.: 8.13.
Одерберг. Приб.: 10.02. Отпр.: 10.20.
Прерау. Приб.: 12.10. Отпр.: 12.18.
Вена. Приб.: 15.37 [148] .
148
Международное общество спальных вагонов и скорых поездов. Зимнее движение, ноябрь 1904 г. <СПб., 1904.> С. 133.
На станции Граница пассажирам приходилось помимо таможенных формальностей (о которых см. далее) переменить состав на точно такой же, принадлежащий тому же обществу, но рассчитанный на европейскую ширину колеи.
Иначе выглядели действия тех, кто ехал на поезде МПС, – конечным пунктом их состава была Граница, где они пересаживались на австрийские поезда, точно подогнанные по времени к прибытию российских. По маршруту Граница – Вена в день ходили три состава – отправлением в 6.05 (стыкующийся с пассажирским № 17 из Санкт-Петербурга), в 6.27 (парный к почтовому № 3 из Москвы) и в 9.32 (объединяющий пассажиров скорого № 15 из столицы и пассажирского № 5 из Москвы) [149] . Все они добирались до Вены примерно за 9 часов с остановками в Тржебиня и Адерберге [150] .
149
Не исключено, что этот рейс тоже принадлежал (или был взят в аренду) Обществом спальных вагонов, поскольку значится и в их расписании (Международное общество спальных вагонов и скорых поездов. Зимнее движение, ноябрь 1904 г. <СПб., 1904.> С. 121).
150
Лагов Н. М. Рим, Венеция, Неаполь и пр. С. 7.
Билет от Варшавы до Вены на поезд общества стоил 38,75 рубля в первом классе и 25,51 во втором. Билеты от Границы до Вены на австрийский поезд стоили (в австрийских же кронах [151] ):
12
Таможня Российской империи всегда была гораздо более озабочена вопросами ввоза, нежели вывоза, причем именно пост в Границе считался одним из самых свирепых. М. О. Гершензон, возвращавшийся из Италии летом 1896 года, пережил там несколько исключительно неприятных минут:
151
Курс австрийской кроны составлял примерно 65 копеек. Далее читателю встретятся, среди прочего, австрийские цены до монетной реформы 1892 года, для мысленной конвертации которых можно пользоваться примерным курсом в 75 копеек за гульден.
В Границу приехал сегодня в 7 час. утра.
Вообще, эта дорога гораздо дешевле той, которою я ехал в Рим, но за то она и гораздо утомительнее [152] .
152
Письмо к родным от 5 июля 1896 г. // РГБ. Ф. 746. Карт. 18. Ед. хр. 14. Л. 38 об. – 39.
Сама процедура прохождения таможни при всем ее формальном характере выглядела довольно внушительно. Начиналась она с оцепления прибывающего поезда кольцом вооруженных людей:
1. Досмотрщики, назначаемые для встречи заграничного поезда, должны заблаговременно занять места по линии железной дороги от черты границы до бангофа и при следовании поезда наблюдать, чтобы не было чего-либо спущено на пути.
2. Досмотрщики, высылаемые на встречу поезда, оцепляют его по прибытии на станцию со стороны, противоположной бангофу, и наблюдают, чтобы никто не мог пройти или чего-либо передать мимо Таможни [153] – и т. д.
153
Арватов И. Памятная книжка для таможенных досмотрщиков. Либава, 1903. С. 20.
В нашем распоряжении нет инструкций и описаний процедуры прохождения таможни при центробежном движении; можно предположить, что в общих чертах она соответствовала той, что действовала при центростремительной:
Досмотр производится таможенными чиновниками в особом, так называемом ревизионном зале (или на пароходе в общей кают-компании), куда и приглашаются все пассажиры вместе со своим ручным багажом, причем при входе в зал жандармская полиция отбирает паспорта для визы. В течение 10–12 минут визировки паспортов и выгрузки багажа пассажирам следует приготовить свой ручной багаж к досмотру, т. е. открыть чемоданы, несессеры, саквояжи, картонки, ремни и т. п., а также приготовить багажную квитанцию и ключи от большого багажа. Получив паспорта, таможенные чиновники приступают к досмотру пассажиров, вызывая их по фамилиям [154] .
154
Беккер А. В. Пассажирские пограничные таможенные правила России, Германии и Франции. СПб., 1898. С. 5. При этом в официальных документах подчеркивается, что при поездке за границу досмотр не носит тотального характера: «Что же касается до лиц, отъезжающих за границу, то они и находящееся при них имущество подвергаются таможенному досмотру только в тех случаях, когда таможни будут иметь достаточный повод к подозрению, что вывозятся за границу товары, обложенные отпускною пошлиною, или к вывозу за границу воспрещенные» (О паспортах заграничных, пропуске через границу и пограничных сообщениях. С. 77).
При этом у выезжающих пассажиров имело смысл искать лишь сокрытые от налогообложения суммы наличных; все остальное, напротив, было в их интересах задекларировать, чтобы избежать разорительных пошлин при возвращении. Паспортный контроль иногда затягивался при выезде дольше таможенного, так что пассажиру приходилось возвращаться в поезд без документов: «На станции Граница жандарм взял у меня заграничный паспорт и только в вагоне вернул его обратно» [155] .
Кстати сказать, Общество спальных вагонов особенно кичилось тем, что его пассажиров подвергают таможенным процедурам не в общем зале, а непосредственно в поезде: «Для большинства интернациональных поездов „Люкс“ осмотр ручного багажа производится в вагонах таможенными служащими, которые и сопровождают поезд до ближайшей от границы станции. Кондуктора обязаны предупредить пассажиров о том, что будут осматривать багаж и, в случае надобности, служить переводчиком между таможенными чиновниками и пассажирами» [156] . У нас нет возможности установить, в каком из поездов (до перемены состава или после) осуществлялись эти процедуры – или же для польско-австрийской границы эта возможность не действовала. Не проясняет этот вопрос и описание, сделанное одним из пассажиров: «От самой Варшавы до границы природа и люди постепенно теряли свой родной вид. За станцию до Границы начали появляться австрийские солдаты. Затем в Границе нас заперли в вагоне (вагоны неудобные и запираются с боков), и жандармский офицер отобрал наши паспорта и спустя немного их нам возвратил. Офицер с олимпийским видом осмотрел нас, все оказалось в порядке, и мы были переданы австрийским кондукторам (здоровые ребята в голубых пиджаках)» [157] .
155
Дневниковая запись С. Н. Южанина // Володин В. И. Возвращение С. Н. Южанина. Самара, 2009. С. 39.
156
Правила для начальников поездов или бригад и для ресеверов. С. 160.
157
Письмо М. В. Нестерова родным от 16/28 мая 1889 г. // Нестеров М. В. Из писем. Л., 1968. С. 23.