Венера. Переплетая обрывки жизни
Шрифт:
И так же резко Феликс отпрянул, вновь обретая свою ярость. Его ладонь легла на мою щеку, и пальцы начали водить по ней, разгоняя влагу в разные стороны.
— Помнишь…а в прошлый раз тебя чуть ли ни стошнило от моего прикосновения… Неужели…я тебе настолько противен, Венера?
И если бы он знал, насколько прав. Противен — не то слово. Я его ненавидела всеми фибрами души…
— Шлюхи тоже имеют каких — то фаворитов? — наигранный смех заполнил пространство между нами.
Господи, почему меня никто не ищет? Почему я никому не нужна в этот момент?..
— Открой глаза! — встряхнул он меня, злясь ещё больше от моей пассивности. — Открой!
Не получив желаемого, Феликс сдался. И просто молча продолжил начатое, но сейчас он был грубее, чем когда — либо. Вновь послышался треск разрываемой ткани, платье осталось висеть у меня на одном плече, я чувствовала, как ветер стал обдувать больше участков кожи.
Мне казалось, что больше всего в данный момент я хочу именно скорейшего окончания этого мучения… Но когда мужские руки легли на мое нижнее белье и потянули его со всей силы, я не смогла…не смогла пережить происходящее. И я закричала. Закричала так, как не кричала никогда в своей жизни, даже в те минуты, когда оплакивала свое счастливое прошлое…
— Отпусти меня! — прорыдала я, будто раненный зверь, молящий о пощаде. — Я не хочу этого! Я исчезну из вашей жизни сейчас же! Отпусти меня!
Его руки сомкнулись на моих запястьях, затем мое тело отлетело от стены, чтобы вновь в неё врезаться. Да так, что я действительно услышала хруст позвонков, и резко открыла глаза, которые до этого продолжала держать сомкнутыми.
— Я тебе давал шанс! — взревел Феликс, будто пытаясь уничтожить меня этим криком.
— Нет! Нет! Нет! — повторяла я в отчаянии, мотая головой из стороны в сторону.
Ему было плевать. Одну ладонь он опустил к своим брюкам и стал расстегивать ремень. Это действие добило меня окончательно…
— Феликс!
Это был не мой голос, не мой крик. Кричал мужчина, но я не могла вспомнить его голос. Лишь когда моего мучителя отдернули от меня, я смогла сфокусировать взгляд через застилавшие глаза слезы и узнать дядю Дживана. Не помню, что было дальше. Я просто закрыла уши и сползла вниз по вымощенной стене, царапающей кожу, и зарыдала во весь голос. Сама не знаю, чего в моем плаче было больше — облегчения или боли от стыда и унижения?..
Меня прикрыли пиджаком, но я ничего уже не соображала. Для меня всё вокруг на тот момент просто умерло…вместе со мной…
12
Мы оба тяжело дышали, глядя на небольшие волны, омывающие берег речки. Пережитый шок пройдет ещё не скоро…
— Зачем? — вдруг донеслось до моего слуха.
Вопрос был таким тихим, что на какой — то миг я подумала, будто мне послышалось. Но Феликс вновь повторил его:
— Зачем ты спасла меня?
Как ни странно, меньше всего в данный момент хотелось думать о мотивах моего
Я и Феликс, как мне думается, были похожи на психически больных — мокрые и обессилевшие на берегу реки, где красовался вполне доходчивый знак с надписью «Купаться запрещено». Господин прокурор был прикрыт рабочей формой на голое тело, а майка его лежала на камнях рядом с нами. С моих волос вода капала на плечи и текла тонкой струйкой по лицу. Но тело так ныло от недавно пережитого напряжения, что сил вытереть капли попросту не было.
— Венера, ты могла позволить мне…сдохнуть. — Продолжил Феликс.
Но когда моего ответа вновь не последовало, он задал очередной вопрос:
— Почему? Ведь после моей смерти ты могла бы быть свободна…
Его слова ввели меня в ступор.
Свободна?.. Что этот человек знает о свободе и о том, что она для меня значит? У нас с ним явно разные представления о жизни. И уж свободной я себя никак не смогла бы чувствовать, зная, что дала ему погибнуть…
— Может, потому что, я — не ты, Феликс?
Медленно повернув голову, я взглянула на его профиль. Кожа его до сих пор была бледной и не обрела своего смугловатого оттенка. Весь вид Феликса говорил о некой беспомощности, и это было чем — то новым. Ни грозности, ни надменности, ни тени на грубость. Человек пару минут назад встретился лицом к лицу со смертью, и его состояние было естественным. Но безумно непривычным…
— Пойдем, — позвала я, приподнимаясь. — Нам обоим нужен горячий душ и хороший сон. И лучше со снотворным.
Я шла к машине медленными шагами и прокручивала всё случившееся в голове. Еще пятнадцать минут назад Феликс был Феликсом, я — была я.
«— Венера… Или, может, называть тебя Багирой? А? Тебе этот твой бл**ский псевдоним нравится больше?».
Он задал мне именно этот вопрос, затем вновь встряхнул моё тело, позволяя ему ударяться о металл, чувствовать боль. На какой — то миг Феликс явно забыл, что я в разы меньше и слабее. Его движения стали ещё грубее. Хотя, куда уж? Мое тело и так ломило не по — детски.
Но это всё меня не удивляло. Я всегда была уверена в том, что он вполне способен поднять руку на женщину. Феликс относится к той категории мужчин, для которых нет ничего запретного. Это то, чего я никогда не видела, потому что мой отец и все члены моей семьи всегда уважительно относились к любой девушке. Но в реальной жизни мне пришлось столкнуться с противоположностью…
Он дышал очень тяжело прямо мне в лицо, ожидая какого — то ответа. А потом всё стало ещё хуже, подтверждая моё мнение о нем…
— Венера! — взревел Феликс вновь и замахнулся своей ручищей.
Я инстинктивно зажмурилась, а в голову пришла мысль — вылетят ли мои зубы от его удара?..
Но ничего не произошло. Я почувствовала, как огромная ладонь остановилась буквально в миллиметре от моего лица, затем опустилась на щеку, легонько поглаживая её. Не человек, а сплошная загадка. Метод «кнута и пряника» он воспринял слишком близко к сердцу… И я его поведение совсем не понимаю…