Верховная жрица
Шрифт:
— Как ты себя чувствуешь? Ты полностью восстановился?
Он кивает.
— Я готов к работе, босс.
Зная, что он был в доме, я надеюсь, что он сможет дать мне хоть какую-нибудь информацию. Я подхожу к нему поближе и спрашиваю:
— Ты видел, что случилось с моей матерью?
Черты его лица напрягаются, когда он кивает.
— Как и каждый день после обеда, она вышла полить сад. Ее застрелили одной из первых. Мне удалось убить стрелявшего в нее, но меня подстрелили, когда я пытался добраться до нее. — Он опускает
Мой голос звучит не громче шепота, когда я спрашиваю:
— Как думаешь, она умерла мгновенно?
Он кивает.
— Не думаю, что она страдала.
Его слова успокаивают меня, потому что мне бы не хотелось, чтобы моя мать медленно истекала кровью в саду, который она так любила.
— Нам нужно идти, — бормочет Найт, привлекая мое внимание к себе.
Я поворачиваю голову к Саввасу, на его лице написано горе и беспокойство, а потом он спрашивает:
— Можно мне обнять тебя?
О Боже.
Я киваю и быстро сокращаю расстояние между нами. Когда он заключает меня в медвежьи объятия, у меня чуть не вырывается всхлип, но я сдерживаю его, стиснув зубы.
— Мне очень жаль, что все так вышло, Кассия, — стонет он.
— Мне тоже, — шепчу я, прежде чем отстраниться. Наши взгляды встречаются. — Мы пройдем через это.
Он только кивает и смотрит, как я забираюсь на пассажирское сиденье.
Когда Найт заводит двигатель, я смотрю в боковое окно на Савваса, который наблюдает за тем, как мы отъезжаем.
Мои мысли возвращаются к Михаилу и его бессмысленной смерти, и гнев закипает в моей груди. Тобиас сидит на заднем сиденье, а я молчу. Я разберусь с Найтом, когда мы останемся наедине.
Глава 20
?
Найт
Поездка до места, где нас встретят мои знакомые, оказалась долгой и невероятно тихой.
Я настороженно отношусь к парню на заднем сиденье и прекрасно ощущаю гнев, исходящий от Кассии.
Я остаюсь при своем мнении. В тот момент, когда Михаил прикоснулся к ее оружию, он предрешил свою судьбу. Это был глупый поступок с его стороны, который стоил ему жизни.
Кроме того, мне не понравилось, как он разговаривал с Кассией.
Она может злиться на меня сколько угодно. Я не стану извиняться за то, что сделал все возможное, чтобы защитить ее.
Я крепче сжимаю руль, не отрывая взгляда от дороги впереди. Мое тело напряжено, и я нахожусь в состоянии повышенной готовности к любым внезапным нападениям.
Тишина становится невыносимой, пока Тобиас не спрашивает:
— Куда мы идем?
— В один из моих домов, — бормочу я.
Голос Кассии наполняется
— Сколько времени потребуется, чтобы все встретили нас там?
— Два дня.
Снова воцаряется тишина, и воздух становится таким густым, что я начинаю нервничать.
К тому времени, как я подъезжаю к дому, который выглядит так, будто его может снести легкий ветерок, я чертовски раздражен и мне хочется кого-нибудь убить.
— Это твой дом? — Спрашивает Кассия, осматривая территорию.
Я киваю, прежде чем вылезти из внедорожника. Я забираю свою сумку с заднего сиденья и иду к крыльцу.
Отперев входную дверь, я распахиваю ее настежь. Пылинки летают в воздухе, когда я бросаю свою спортивную сумку на потертый диван.
Я слышу, как Кассия и Тобиас заходят в дом, а потом она спрашивает:
— Когда ты в последний раз был дома?
— У меня нет дома, — бормочу я, проходя на кухню, где стоит упаковка с двенадцатью бутылками воды и несколько банок консервов.
У меня есть аварийные пайки во всех четырех домах. Один из них находится в Хьюстоне, а остальные – в Испании и Мельбурне. Даже Сантьяго не знает об этих трех.
— Где ты живешь? — Спрашивает она.
Я не утруждаю себя ответом и беру бутылку воды. Я выпиваю половину, а затем жестом предлагаю Кассии и Тобиасу взять по бутылке.
Только Тобиас берет воду и возвращается в гостиную.
Я подхожу ближе к Кассии и протягиваю ей свою недопитую бутылку, приказывая:
— Пей.
Она берет ее у меня и делает небольшой глоток, после чего говорит:
— Нам нужно поговорить. Наедине.
Да, нужно.
Я киваю головой в сторону дверного проема.
— Ты ему доверяешь?
Она кивает.
Когда я выхожу из кухни, то слышу за спиной Кассию. Я бросаю на Тобиаса предупреждающий взгляд.
— Оставайся в гостиной.
Он кивает.
Я хватаю свою спортивную сумку и направляюсь в единственную спальню. Заходя внутрь, я жду, когда войдет Кассия, и только потом закрываю дверь.
Я бросаю спортивную сумку на пол, вновь поднимая в воздух пылинки, и скрещиваю руки на груди.
Я встречаюсь с ней взглядом, и долгое мгновение мы просто смотрим друг на друга. А затем, слова, наполненные гневом, срываются с ее губ.
— Ты убил одного из немногих людей, которым я могла доверять. Михаил был мне как отец.
Мне насрать, кем был этот человек.
— Он угрожал тебе.
— Ты не можешь просто так убивать моих людей, без моего приказа, — настаивает она.
Во мне вспыхивает гнев, потому что мне надоело повторяться.
— Могу, и буду.
— Как я могу доверять тебе, если ты можешь слететь с катушек в любой момент? — Огрызается она, повышая голос.
— Я полностью контролировал ситуацию, когда нажал на курок, — защищаюсь я. — Поверь мне, ты поймешь, когда я слечу с катушек.