Верховная жрица

Херд Мишель

Чтобы внести ясность, я говорю:

— Человек, с которым вы служили, давно умер.

Дэвис пару минут смотрит на меня.

— Если бы Ронни увидела тебя сейчас, у нее разбилось бы сердце. — Он кивком головы указывает на дом. — От того, как ты живешь сейчас.

— Хватит, — рявкает Кассия, частично заслоняя меня. — Вы здесь для того, чтобы работать, а не наверстывать упущенное.

— Конечно, — бормочет Дэвис. — Давайте приступим к работе.

Взяв Кассию за локоть, я отвожу ее в сторону и говорю:

— Дай мне минутку

побыть с ними наедине.

Ее глаза изучают мое лицо.

— Ты уверен? — Когда я киваю, она спрашивает: — Можешь дать мне свой телефон? Мне нужно позвонить Сантьяго.

— Зачем? — Спрашиваю я, доставая устройство из кармана.

— Мне нужен частный самолет и еще кое-что.

— Что?

— Забронировать гостиницу или найти конспиративную квартиру недалеко от Греции. Надеюсь, Лео сможет помочь с этим, поэтому мне нужно взять его номер у Сантьяго.

— Я позабочусь обо всем этом. — Я киваю в сторону входной двери. — Ты слишком долго была на ногах. Иди отдохни в спальне.

— Я в порядке.

— Я не спрашивал, в порядке ли ты, — бормочу я. — Иди отдохни, пока я со всем разберусь.

Она колеблется, и я легонько подталкиваю ее к входной двери. Заглянув внутрь, я говорю Тобиасу:

— Проследи, чтобы она немного отдохнула.

Он кивает и вскакивает на ноги.

Закрыв за собой входную дверь, я возвращаюсь к Дэвису, Миллеру и Сондерсу.

— Забавно, — усмехается Дэвис, качая головой. — Мне казалось, ты сказал, что человек, которого мы знали, давно умер? Не так все выглядело, когда ты разговаривал со своей девчонкой.

— Дэвис, — бормочет Миллер, — успокойся.

— Нет. — На лице Дэвиса появляется мрачное выражение. — Я проделал весь этот путь, чтобы помочь брату. Похоже, я ошибся адресом. — Он разворачивается и направляется обратно к машине.

— Эй, — вмешивается Сондерс, хватая Дэвиса за плечо, чтобы остановить его. — Не веди себя так.

Дэвис отстраняется от Сондерса, и когда я вижу боль в его глазах, мне становится паршиво.

Он шагает обратно ко мне и останавливается только тогда, когда мы оказываемся лицом к лицу.

— Знаешь что? Я не стану мириться с этим, Линк. Прошло два гребаных года, чувак! Я был чертовски терпелив с тобой, но после того, как я увидел, как ты ведешь себя со своей девушкой, мне чертовски больно осознавать, что ты только отдаляешь нас друг от друга.

Пока я долгое время пытаюсь придумать, как объясниться с ним, Дэвис выходит из себя и сильно толкает меня в грудь. Когда я, пошатываясь, отступаю на шаг, его кулак летит мне в лицо.

Когда Миллер и Сондерс пытаются схватить Дэвиса, от удара, который он наносит мне в челюсть, моя голова резко поворачивается вправо, и я успеваю увидеть Кассию, выбегающую из дома с пистолетом в руке.

Она направляет ствол на Дэвиса, крича:

— Назад, мать твою!

Я быстро подхожу к ней, пока ситуация действительно не вышла из-под контроля, и, схватив ее за запястье, опускаю

ее руку вниз, одновременно прижимаясь к ней всем телом, чтобы она не смогла проскочить мимо меня.

— Все в порядке. Я разберусь с этим.

Ее сердитый взгляд устремляется на меня.

— Нет, не разберешься. — Ее взгляд опускается к моему рту, и брови сходятся на переносице. Она поднимает другую руку и нежно проводит большим пальцем по уголку моего рта. — У тебя идет кровь, angele mou.

Я беру ее за руку и, увидев кровь на кончике ее пальца, не раздумывая, слизываю ее с пальца, а затем говорю:

— Я в порядке. Возвращайся в дом. — Я подталкиваю ее, чтобы она ушла, и говорю: — Убери пистолет.

Когда она замирает на месте и начинает поднимать платье, чтобы добраться до кобуры на бедре, я рявкаю:

— В спальне, Кассия! Где нет мужчин.

Она хихикает и засовывает пистолет в кобуру прямо на глазах у всех. Только после этого она возвращается в дом.

Когда я оборачиваюсь, Сондерс говорит:

— Ну, я, например, прекрасно понимаю, почему Найт ведет себя с ней по-другому. Я имею в виду... — Он качает головой: — Черт возьми.

— Я тебя убью, — предупреждаю я его.

Он поднимает руки перед собой и заливается смехом.

Кивком головы я показываю Миллеру и Сондерсу, чтобы они оставили меня на наедине с Дэвисом.

Я смотрю, как они идут к машине, и когда Миллер закуривает сигарету, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Дэвиса.

Он показывает на мои губы и бормочет что-то, чего я не могу разобрать, но предполагаю, что это извинение.

— Все в порядке. Я это заслужил.

Он качает головой, глядя мне в глаза.

— В этом-то и проблема, Линк. Твоя нынешняя цель – сделать свою жизнь как можно более несчастной. Ты вбил себе в голову эту гребаную идею, что должен страдать из-за того, что Веронику убили, а ты не смог этому помешать. — Он подходит ближе ко мне. — Ты что, не понимаешь, насколько это хреново?

Я делаю глубокий вдох и, зная, что должен быть честен с ним, иначе он не отступит, говорю:

— Я понимаю, насколько это хреново, но не могу этого изменить.

— Почему нет?

— Потому что, когда я закрываю глаза, все, что я вижу, – это Ронни... — Ужасный образ проносится у меня в голове, и удар, который он наносит, заставляет меня отступить на шаг назад. — Это все, что я, блять, вижу... — Я бросаю взгляд на дом, — Если только я не рядом с Кассией. Когда я рядом с ней, тьма не такая удушающая.

За последнюю неделю мне приснилось всего два кошмара. Но даже они стали немного лучше.

Я снова смотрю на Дэвиса.

— Мне просто не хватает духу поддерживать общение и притворяться, что все хорошо, потому что хорошо никогда не будет. Я уже никогда не буду прежним. — Я машу рукой в пустоту. — Теперь это моя жизнь, Дэвис. Я по уши увяз в преступном мире и не намерен оттуда уходить.