Veritas
Шрифт:
— Н-да, — протянул принц. — О Гауфе слышал — посол, но вот девица… седьмая вода на киселе. Ви-Дэлизы — побочная ветка королевского рода Дэлиз. Не знаю, насколько они близки — террины, даже одной крови, не особо дружны (а Ванитасы, скорее, исключение, чем правило и держат нас вместе, больше, не родственные узы, а родовой завет), но склонен верить в лучшее и считать, что королевская семья всё же не в курсе интриг своих подданных.
Он выдавил слабую улыбку. Люц хмыкнула и скрестила руки на груди.
— Сомнительно.
Рафаэль пожал плечами.
— Не вижу резона. После коронации нового Повелителя она вместе с гаремом перешла бы ему под крыло и жила бы и дальше припеваючи.
— Или получила бы «отставку» с приличной компенсацией, — вставила Люция.
— Как вы с Далеоном и сделали, распустив гарем, — прикрыл веки принц. У десницы глаза на лоб полезли.
— К-как ты?!
— Говорю же, — улыбнулся. — Внимательно слушаю, что происходит за дверью.
Ох, уж эти террины с их чудовищным слухом!
Девушка судорожно сглотнула и холодно усмехнулась.
— И после этого ты будешь утверждать, что я зря подозреваю в чем-то твою мать и тебя?
Улыбка исчезла из голоса четвёртого, и взгляд стал серьёзным.
Он произнёс чётко, почти клятвенно:
— Я не виновен в похищении брата. Не знал, что похищение планируется, и никак к этому не причастен. Я всё ещё, как и прежде, хочу помочь Леону.
— И что ты сделаешь? — рывком приблизилась к бывшему наследнику Люция. Раф ощутил на лице её дыхание.
— Всё.
***
Меридия вошла в ярко освещённую спальню в золотисто-алых тонах.
Возле гардероба, напротив напольного зеркала стоял светловолосый принц блистательной красоты и пытался застегнуть сапфировые запонки на рукаве рубашки.
— Добрый вечер, Ваше Высочество, — проворковала амфибия, подходя ближе. — Или мне стоит называть вас Величество?
— Тогда уж Временное Величество, — усмехнулся Рафаэль, глядя на неё через отражение в зеркале.
Девушка остановилась рядом, высокая — почти одного с ним роста — статная, стройная и гибкая, как ива. Сверкающее золотыми чешуйками струящееся платье подчёркивало её сильную фигуру с небольшой грудью и по-мальчишечьи узкими бёдрами, а также прекрасно оттеняло алую гриву и жёлтые раскосые глаза.
Меридия наклонилась и ловко застегнула его запонки.
— Что привело тебя, лэра Оушн? — спросил Раф, откинув с лица ещё влажные после ванны волосы. — Уж точно ты не с освобождением пришла меня поздравить.
— Верно, — не стала отпираться. — Десница приставила меня к вам надзирателем.
Неприязнь искривила её губы, но относилась она совсем не к принцу-возможному-мятежнику.
— Люция умна, — мягко улыбнулся Рафаэль. — Она знает, что ты предана Далеону и сделаешь всё ради него, даже прикончишь меня в случае малейшего
— Это так, — подтвердила принцесса. — Он мой дорогой друг. И даже больше.
— Но тебя всё ещё раздражает её решение, — хитро подметил принц.
Меридия закатила глаза.
— Дело не в решении, а в ней. Эта зазнайка просто меня бесит. Неужели так сложно признаться себе в своих же чувствах и перестать метаться, делать мозги окружающим и мучить Далеона.
— Так и братец не лучше, — усмехнулся Рафаэль. — Слишком горд и обидчив, чтоб произнести три заветных слова.
— «Иди к Тырху»? — уточнила Меридия.
Четвёртый принц громко рассмеялся, а, отдышавшись, ответил:
— Ну, почти.
Теперь уже амфибия прыснула.
Когда они успокоились, Рафаэль поймал в отражении её взгляд и разомкнул уста:
— А теперь скажи, что привело тебя на самом деле?
Кроваво-красные глаза жадно глядели на неё с угольно-чёрной морды.
Безднова тварь дышала тяжело и громко, её гладкая шкура лоснилась в дневном свете, проникающим из разбитых окон и проломов в каменных стенах Бального зала, с передней лапы на пол срывались алые капли.
Люция дышала не легче. Измотанная битвой, побитая со всех боков, с неподвижной правой рукой и ноющей левой, она из чистого упрямства ещё стояла на ногах и сжимала в дрожащих пальцах кинжал.
Если ей суждено умереть, то эту чудовищную пантеру, перебившую всех терринов в зале, она заберёт с собой, но не позволит добраться до Далеона.
Чудовищная пантера насмешливо оскалилась, словно прочитала её мысли. Хотя чего тут читать? Решимость написана у неё на лице.
— Ну, давай! — яростно выкрикнула фарси и выставила мизерикорд.
Монструозная кошка победно взревела и бросилась на неё.
Люция проснулась в холодном поту, задыхаясь и хватаясь за горло, точно пыталась зажать смертельную рану. Но её не было. Ничего не было. Лишь сон. И пустая подушка рядом, что тут же напомнила, почему и при каких обстоятельствах десница здесь очутилась.
Далеон пропал. Точнее — его похитили. А её после долгих изматывающих сборов с неведомой силой потянуло в покои короля, где и сморило на простынях, ещё хранящих его запах.
Она не знала, чего искала в этой комнате, возможно, наивно надеялась, что несносный юноша будет там, а всё произошедшее утром окажется дурным сном. Просто сном.
О будущем, которое она сможет предотвратить.
Но реальность жестока. А вещие сны… поют ей реквием по собственной кончине.
У фарси всегда так. Они видят «прошлое и будущее» лишь со своим непосредственным участием. Так работает их Дар. А иногда хотелось бы знать, что произойдёт с другими. Например, Люц остро бы желала знать, где сейчас Далеон и в каком состоянии.